Мгновение ока - Йоав Блум

на улице, слышал, как они разговаривают. Глаза, которыми он не мог моргнуть, затуманивались, и он наблюдал за расплывчатыми фигурами, медленно движущимися по улице перед ним. Уши, заполненные цементом, слышали приглушенные голоса, которых он не мог разобрать. Он чувствовал муравьев. Маленькие муравьи ползали по стене, ходили по его лицу-барельефу, по открытому глазному яблоку, заползали в ноздри. Он ничего не мог сделать. Он слышал, как они ходят по нему, ходят внутри его головы. Он замурован в стену. Он покорно ждет смерти.

* * *

Банкер вошел в палату и оглядел тело мужчины, который лежал на большой кровати. Авигаль сидела рядом и ждала.

– Что сказала сестра?

– Он поступил к ним почти две недели назад, в четверг, – сказала Авигаль. – При нем не было ни документов, ни телефона. Его сбила машина, когда он переходил дорогу недалеко от кафе.

– Как им кажется, он очнется?

– Неясно, – сообщила Авигаль. – Или они не хотят говорить. Как только медсестра поняла, что я не родственница, сразу перестала со мной разговаривать. Он в коме с четверга. Его ввели в искусственную кому, чтобы лечить травмы, но он еще не очнулся. Есть вероятность повреждения мозга, но точно нельзя узнать, пока он не придет в сознание. Если вообще придет.

– Ты кого-нибудь известила?

– Я позвонила Дорону и поставила в известность Равит. Дорон, вероятно, приедет навестить его вечером. Он говорит, что у Бени есть сестра в Калифорнии. Дорон свяжется с ней. Равит не приедет, конечно, но готова оплатить сестре проезд в Израиль, если потребуется.

Банкер сел рядом с Авигаль.

– Жаль, – вздохнул он. – В его тетрадях есть несколько вещей, о которых я хотел бы спросить.

– Ты разве не вернул все, что взял?

– Я был в квартире и положил все на место. Даже дверь за собой закрыл. Ну, возможно, заглянул и в некоторые другие тетради.

– Иногда ты слишком увлекаешься.

Они немного помолчали.

– Мне кажется, он будет не в состоянии кого-то убить в ближайшее время, – наконец изрек Банкер.

– Верно, – согласилась Авигаль, – в ближайшее время – точно нет.

Запуск в Ливан, 11:34:10, 26 августа 2019 года

– Ну что?

– Ничего, просто смотрю на тебя. Нельзя?

Бренд оторвал глаза от монитора:

– На этот раз тоже в настоящее, да?

Нира кивнула, продолжая разглядывать его длинные печатающие пальцы:

– Да.

Они такие красивые, эти пальцы. Это чертовски нелепо – думать о пальцах. Ну что они такое? Просто гнущиеся на шарнирах цилиндры, рабочий инструмент, ничего романтического.

– И ты ради этого хотела встретиться? Ты помогла мне создать машину времени, чтобы смотреть в настоящее?

Она переменила положение скрещенных ног и слегка поправила рубашку.

– Что поделать, Йони. Мы смотрим на машину времени по-разному. На данный момент для меня главное – создание стабильного пространственно-временного тоннеля. Но мы еще заглянем в прошлое, не волнуйся. Время – это очень важно.

– Большинство считает возможность видеть прошлое великим достижением.

– Да, это, конечно, великое достижение, но сейчас меня больше интересует настоящее. И я не большинство.

Чего ради ей смотреть в прошлое? Чтобы увидеть, как он приглашает ее на чашечку кофе, а потом жалеет об этом? Из-за разницы в возрасте, из-за того, что он – преподаватель, а она – студентка, из-за Элианы? Почти все свое прошлое Нира готова была отбросить без размышлений, без тени сомнения. Люди, которые толкают свою жизнь вперед, не привыкли оглядываться.

– Твоя работа, – задумчиво произнес Бренд. – То, чем занимаешься, небезопасно, верно?

– Все в конце концов умирают, – сказала Нира, сдерживая улыбку на губах. – Мы умираем все время. Девочка, девушка, которой я была, – они умерли. Память о них живет во мне, и память обо мне будет жить в других людях.

– И все же окончательную смерть лучше встретить в постели, желательно во сне, – заметил Бренд.

– Ты размышляешь как обыватель, – ответила Нира. – Избегаешь боли и стремишься к удовольствию. Но счастливчики умирают, совершая что-то значимое – спасая свою семью от пожара или защищая людей. Люди заслуживают смерти не менее значимой, чем их жизнь.

Бренд не ответил, стуча по клавишам, а она задумалась, оскорбила ли его.

– Ладно, готово, – объявил Бренд. – Открываем?

Она и хотела, и не хотела, чтобы он остался.

– Да, давай.

Портал открылся, и они оказались на многолюдном митинге. На помосте за оградой восседали мужчины с серьезными лицами. Справа от них гомонила огромная толпа, которая заполнила целую площадь и прилегающие улицы. Воздух дрожал, развевались большие транспаранты с надписями на арабском; флаги с неясной для Бренда символикой свешивались с балконов прилегающих к площади домов. Митингующие – десятки тысяч, а может, и больше – выкрикивали рифмованные лозунги и прямо-таки взорвались воплями ликования, когда на помост взошел высокий человек и помахал толпе рукой. Белая рубашка подчеркивала смуглость его кожи и смоляной оттенок темных волос. Когда он приветственно вскинул руку, на запястье сверкнули серебром дорогие часы. Черные глаза тонули в тени густых бровей, улыбка, даже сейчас, перед толпой, выглядела широкой, но деланой. Он помахал кулаком в ритм лозунгам, а потом встал посреди помоста, располагавшегося у порога портала, и жестом успокоил толпу.

Нира стояла перед порталом. Красная юбка, тонкая серая блузка, отлично скроенный строгий пиджак, который она постоянно носила, и блокнот в кожаном переплете, зажатый в руке, придавали ей вид служащей. Оратор на помосте заговорил, растягивая слова и потрясая кулаками. Изредка он позволял возбужденной толпе прерывать его одобрительными криками.

– Йони? – Нира обернулась к Бренду и прошептала: – Может быть, приготовишь мне свое знаменитое какао? Кажется, я тут застряла надолго.

– Да, конечно, – прошептал в ответ Бренд. – Сейчас вернусь.

Он осторожно пересек комнату, стараясь не шуметь. Эта предосторожность казалась ему излишней, но тем не менее – из уважения к Нире – он поднялся по лестнице чуть не крадучись. И едва не застонал от досады, пошарив в карманах на верхней ступеньке. Ну конечно! Ключи от дома он позабыл внизу. Если бы ему давали шекель каждый раз, когда собственная рассеянность вынуждала его возвращаться за ключами в лабораторию, он мог бы построить машину времени и без помощи Ниры. Бренд тихо спустился обратно по лестнице.

Нира все еще стояла перед порталом, но никакого блокнота у нее в руке уже не было. Она слегка наклонила голову, словно прикидывая что-то в уме или оценивая товар в витрине. И тогда Бренд увидел, как она быстрым и плавным движением вынимает из кармана длинноствольный пистолет, черный, с серебристыми вставками, и, ухватив его двумя вытянутыми руками, целит в портал. Кончик пистолетного дула пересек рубеж – на миллиметр,