Эффективная масса - Александр Малышев

Он немного помолчал.

— Ты сюда попал не случайно. Хотя я не знаю, как именно. Когда я получил назначение в лаборатории Зета-7, ты уже находился там. В одной из криокапсул. Но именно я проводил твоё первое тестирование.

Моё дыхание перехватило. Зета-7. Лаборатория. Тестирование.

— Ты... работал в Зета-7? — мой голос сорвался.

— Да. И не только я. Но после энергетического сбоя, который мы ошибочно приняли за аварию, начался геноцид. Все исследования были прерваны. Лабораторию законсервировали. Но ты остался. Ты был особенным. Твоя восприимчивость к зета-облучению была в десятки раз выше, чем у всех остальных подопытных. Именно поэтому мы надеялись, что артефакт примет тебя. И ты сможешь стать первым, кому он передаст силу.

Мое сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу. Впервые я услышал хоть что-то внятное. О себе. О том, почему я такой. Почему они за мной гонятся.

— И что же тогда случилось? — я не мог больше ждать. Вопросы давили, как скала.

Он поднял взгляд.

— Пришли галдарианцы, — ответил он, голос снова звучал внутри моего черепа.

— Чего? Какие еще голодранцы? — я не сдержал усмешки.

— Не голодранцы. Галдарианцы, — поправил он меня, не обращая внимания на издёвку. — Это раса кочующих инсектоидов. Они не входят в состав империи. И не собираются этого делать. Они враждебны ко всему живому. Свою планету они давно уничтожили. Теперь там радиоактивная пустыня. А сами они перемещаются по галактике на кораблях-ульях. Огромных астероидах, способных вместить миллионы особей. Порталами они не пользуются. Передвигаются через гиперпространство. Но этилиум так же ценный ресурс и для них тоже.

Я замер. Галдарианцы. Инсектоиды. Кочевые. Без родины. Без закона. Без страха. Вот кто уничтожил энергоснабжение комплекса. Вот кто выбил энергосеть. Вот кто дал мне шанс выжить.

Меж тем Алиас продолжал вливать в мою голову информацю:

— Они появились неожиданно. Перемещение в подпространстве невозможно отследить. Первый вышедший в околопланетное пространство улей применил доселе не известное нам оружие и полностью выжег энергосеть планеты, отключая тем самым телепорт. Ксархи были отрезаны от своих систем и подкрепление не пришло. Я в это время находился в городе неподалеку, но понимая тщетность попыток эвакуации, мне пришлось уйти в лес и с тех пор я живу здесь. А захватчики принялись истреблять всех, кто сопротивлялся и разграблять склады с ценным ресурсом. А когда ничего не осталось, они ушли.

— Тогда почему они не остались? Почему не забрали артефакт? — мой голос был хриплым от мыслей.

— Наша лаборатория была спрятана высоко в горах. Они о ней не знали. Потому и не искали. Думаю, если бы мы тогда не стали эвакуироваться, то нам всем удалось бы выжить.

— Но ведь люди выжили? – поинтересовался я.

— Выжили. Они были слабы и не могли оказать сопротивление. Их просто не тронули так, как они не были препятствием.

Он замолчал. Его слова оседали тяжестью в груди. Тишина опустилась между нами. Лана молчала. Ханс тоже. Только ветер свистел где-то в проходах пещеры.

Мои мысли кружились, как пыль в воздухе. Пятьсот лет. Лаборатория. Запертые капсулы. Трупы. И я — единственный, кто выжил. Просто потому, что моя капсула была на конвейере. Она работала, когда другие давно отключились.

— А что ты можешь рассказать про Глаз Ветра, который находится внутри меня? — наконец спросил я.

Алиас на секунду замялся. Настолько, что я заметил.

— Так… интеграция удалась? — спросил он.

— Удалась. Мне доступен контроль над электричеством. Я чувствую его. Он говорит со мной. Иногда даже управляет мной.

— Интересно…, — произнёс Алиас.

Он отвлекся. Помешал какое-то варево в котелке, висящем в камине.

— Глаз Ветра – это артефакт Ан-Хараш, он был найден в шахте, которая располагалась как раз в той горе. Эту планету всегда использовали только как рудник. Первый, кто его коснулся — был убит моментально. Артефакт не принимал его. Он уничтожал каждого, кто пробовал, - Алиас сделал паузу, посмотрел мне в глаза своим леденящим, пустым взглядом, а затем продолжил. — Наши ученые поняли: чтобы контролировать его, нужно найти того, кто сможет его выдержать. Поэтому комплекс Зета-7 построили прямо вокруг него. Цель — исследование. Испытания. Поиск совместимого носителя.

Снова повисла неловкая пауза. Отшельник сложил руки на груди. Я уже было хотел спросить: «А что дальше?», но он понял мой вопрос без слов и его слова опять начали звучать в моей голове.

— Было выяснено, что кристалл излучает импульсы, которые были в диапазоне Зета-7. Отсюда и название этого комплекса. Но единственные существа, способные хоть как-то реагировать на этот сигнал — ваш вид. Люди. Именно поэтому начались эксперименты над вашей расой, - он снова отвлекся на котел. Помешал еще раз. — Первых людей привозили для тестирования. Большинство погибало сразу. Они превращались в пепел. Остальные вроде бы пытались соединиться. Но Глаз Ветра позже отвергал их. Их тела теряли контроль. Они сходили с ума и погибали.

Он вздохнул. Снова оглядел всех нас своим пронзающим, немигающим взглядом.

— Потом тактику изменили. Начали использовать метод дублирования сигнала перед интеграцией. Чтобы организм мог адаптироваться. Так появились первые рабы. Те, кто не подошёл — отправились в шахты ксархов. Те, кто, казалось, подходил — отправлялись на интеграцию. Все погибли.

— Но почему именно я? — я почувствовал, как внутри поднимается страх и одновременно гордость. — Я не такой уж особенный. Я обычный человек. Обычный беглец. Обычная жертва.

— Ты ошибаешься. Ты не обычный. Ты не просто человек. Ты ключ. Первый, кому Глаз Ветра позволил жить.

Я посмотрел на Алиаса. Мои мысли уже перешли к Сердцу Камня. Это имя крутилось во мне с того самого дня, как Алиса заговорила о нем.

— А что тебе известно о Сердце Камня? — спросил я.

Алиас замялся дольше обычного. Было ясно — он не хотел говорить об этом.Но знал, что рано или поздно я всё равно узнаю.

— Это артефакт, схожий по свойствам с Глазом Ветра. Он тоже был найден в залежах этилиума. Но нашедший его оказался совместимым. Это был человек. Раб. Его не было возможности доставить сюда и изучить. Он скрылся. Бежал. Ксархи его потеряли. Хотя я знаю его судьбу. А теперь приходишь ты и спрашиваешь про него. Откуда ты о нем знаешь?

— Я чувствую его. Он принадлежит мне,