Рысюхин и пятнадцать бочек джина - Котус

— Только Орловскому не рассказывайте, а то опять заговор искать начнёт, только-только успокоился после истории с вашим первым чином.

— И что он там раскопал, если вас не затруднит?

— В полном соответствии с той поговоркой, которую вы запустили в оборот: не Тайная Ложа, но явная лажа. Кто-то проворчал под нос о том, что неплохо бы проучить нахального студента, другой решил выслужится, третий не проверил, как оформлены документы… В итоге никто «ничего такого не хотел», а результат при желании можно чуть ли не на оскорбление Государя натянуть или на другую форму государственной измены с пожизненной каторгой. В итоге страху нагнал, но и только.

— Я, если честно, даже рад, что весь пар ушёл в свисток. И что свист изрядно напугал причастных.

Завершив разговор, поехал в консульство. Там меня не ждали, но узнали, и подарки приняли. Судя по тому, как смотрели на предназначенный персоналу ящик, самым трудным для дипломатов окажется дотерпеть до двенадцатого. Консул даже принял меня лично, поблагодарил, что я их не забываю и поинтересовался между делом, где я сейчас живу. Ответил, что в родовом имении, не вдаваясь в подробности о том, где оно находится. И быстренько распрощался, с опаской глядя на то, как в глазах у шведа начало что-то подозрительно поблёскивать. Так что надо бежать, пока ему какая-нибудь странная идея в голову не пришла, например, насчёт того, как привлечь меня к официальному празднованию.

Заехал, раз уж всё равно в городе, и в лабораторию. Ничего «заковыристого» там на сей раз не было, так что немного помог с рутиной, договорился на четверг ну и, самое главное, отметился, проявив готовность к работе. Ну, и уже на обратном пути — снова к военным, на уже знакомые артиллерийские склады. Тут мне обещали передать партию так называемых «артиллерийских» макров — растительных второго и даже третьего уровня. Я запрос подавал в формулировке «для экспериментов с вариантами конструкции метательного заряда», не указывая, что это, в первую очередь, для нового миномёта. Приятным сюрпризом оказалось то, что оба мешка, один поменьше, другой побольше, мне передали полностью бесплатно! Безо всякого моего участия предполагаемые работы провели как «исполнение указаний Государя флигель-адъютанту» и, соответственно, отнесли все расходы на министерство двора. Мне было немножко стыдно, что я за казённый счёт своё любопытство удовлетворяю и неловко из-за увиденной в документах суммы к погашению, но дед нашёл способ, как успокоить мне и нервы, и совесть.

Дома мне на лестнице встретилась рысь, которая с деловитым видом поспешно бежала куда-то вниз. Что странно — без Ромки, при том, что все уже привыкли видеть их всегда вместе. Не успел я удивиться такому обстоятельству, как сверху раздался возмущённый крик Ульяны:

— Где эта скотина пятнистая⁈ Где эта шерстяная жопа, я спрашиваю⁈

Мурыська прижала уши и прибавила скорости, с головой выдавая то, о ком шла речь. Интересно, чем она так разозлила мою супругу⁈

— Моя драцена!!!

«Ага, всё понятно!»

«А что именно?»

«У котов, у многих, хоть и не всех, патологическая тяга к драценам. Жрут их почём зря!»

«Может, витамины там какие-то? Чем-то особенно полезна?»

«Как же! По науке растение для котов вообще ядовито! Но при этом, насколько я знаю, не зафиксировано официально ни одного случая, чтобы кот помер, отравившись драценой».

«Тогда почему она считается ядовитой⁈»

«По науке! Если серьёзно — просто слишком мало съедают, чтобы так вот сразу лапы откинуть».

За этим разговором я поднялся наверх и встретил разъярённую Улю.

— Ты эту скотину не видел?

— Какую именно?

— Рысь, которую в дом притащил! Она мой цветок сожрала!

Я решил проявить солидарность с воплощением тотема:

— А разве она не с Ромкой? Они же всегда вместе?

— Нет, сбежала, гадина! Вот, смотри, что натворила!

Ульяна накануне перенесла — не сама понятное дело, а при помощи пары крепких помощников, из своей оранжереи горшок с экзотическим растением, похожим на небольшую трёхголовую пальму. Принесла не просто так, а для работы над статьёй о мульчировании камешками. На улице пока царила грязь, и жёны мои решили начать с малого. Вызвали Алеся Кудрина и поручили раздробить на мелкий, от половины до целого сантиметра по наибольшему измерению, щебень мраморную статуэтку. Была та редкостной безвкусицей, попалась ещё среди подарков к нашей с Ульяной свадьбе и с тех пор пылилась в кладовке в ожидании, пока нас пригласят в гости к кому-то, кого не жалко, чтобы передарить. И вот её решили принести в жертву. Получилось весьма живописно: маленькая пальма, торчащая из беломраморной крошки, на контрасте выглядело замечательно. А если сфотографировать так, чтобы в кадр не попадало ничего, дающего представление о масштабе, то и загадочно: казалось, что это настоящая пальма пробилась сквозь россыпь валунов, и именно сегодня планировалось сделать серию фотографий. Теперь же из крошки торчал только криво обгрызенный пенёк высотой сантиметра полтора-два.

— Может, ещё отживёт? Оксану попроси, удобрений каких надо подлить и магией вытянуть побег? Сфотографировать хоть успели?

— Да, засняли. — уже чуть спокойнее ответила жена. — И к Оксане обращусь, разумеется. Но всё равно!

Она сжала кулаки и буквально прорычала, громко и впечатляюще:

— Мурыська! Ты — не кошь, ты — жопь!

[1] Если взять реальный Устав внутренней службы за 1877 год, то там порядок отдания чести — 14 страниц из 187. В проекте УВС 1902 года — уже 19 страниц из 246, а в Уставе 1910 года с изменениями на 15 марта 1916 — 420 страниц, если без приложений — 265, из них про отдание чести 18 страниц (с чинопочитанием в целом — 25). Для сравнения, обязанности по сохранению здоровья — 11 страниц.

Глава 22

За ужином Мурыська как ни в чём не бывало сидела на своём привычном, да, уже привычном, месте. Разве что с опаской косилась на Ульяну, а та демонстративно не смотрела на пушистую. Собственно, ничего больше она с нахальной зверюгой сделать и не могла, разве что отругать ещё раз, но её это как об стенку горох. Нет, в самом деле: причинить какой-то вред воплощению тотема рода на родовых землях, более того — в маноре рода⁈ Попытка подобного была бы очень, мягко говоря, опрометчивым поступком. Очень. Так что убегала рысь не то по привычке, не то из врождённой интеллигентности, чтобы не злить своим присутствием ещё больше, не то просто шума не любит.