Тренировочный День 5 - Виталий Хонихоев

говорит насилуют, а кто их насиловать будет, они пьяные и уже в отрубе! А мяч белый — весь в соплях и кровище, вот. Потом бутылку газировки взяли у прохожего и отмыли… чистенький теперь. Мы на нем лицо нарисовали, такое — с улыбкой до ушей. А Маслова на Ильича села… ууу… не прощу! — она трясет в воздухе кулаком: — пойду и десерт у нее съем.

— Между прочим ты и так у Аленки хлеб отбираешь. — говорит Наташа: — она ж в нашей команде либеро, а с тобой в составе она вместе со мной на скамейку запасных сядет… за газировкой гонять. Так что ты на нее не дави сильно-то, у нее и так стресс.

— И все-таки… что там с оргией? — осторожно задает вопрос Марина: — вы обещали всю правду рассказать! Я вам Лешку отдала в рабство вместе с его «Явой», а вы его еще не вернули…

— Рабство отменили высочайшим указом в одна тысяча восемьсот шестьдесят первом еще. — отмахивается от нее Маркова: — Александр Второй отменил. И, между прочим, оргия, это не то, о чем ты тут себе надумала всякое. Вообще, были мероприятия по… эээ… выправлению гормонального фона у спортсменок. То есть Организация Регуляции Гормонально-Интервальных Явлений, вот. ОРГИЯ — это аббревиатура. Скажи-ка Бергштейн!

— Так и есть! — кивает Лиля: — у нас на молокозаводе таких не делают, у нас тренер старенький, он помрет в процессе, наверное, а Витька — он орел! Может! И тебя, Марин — тоже сможет! Если ему волю дать, он так может, что ого! Правда стирается быстро…

— Вы мне голову не морочьте! — сердится Марина: — признавайтесь! Секретные методы тренировок, да⁈ Особые тайные технологии майя, ацтеков и древних йогов, позволяющие реализовать скрытый потенциал, верно же? Этот, как его — гипноз⁈ Я от вас не отцеплюсь, имейте в виду!

— Надо было Машу Волокитину оставить. — говорит Маркова: — она бы тут мигом порядок навела…

— Маша сказала, что ты — первая сплетница, а у меня «язык без костей», вот нам с прессой и общаться. — напоминает ей Лиля: — кроме того все же были заняты, помогали Вите готовить, а я готовить не умею. Вот ты — умеешь?

— Умею! Я яичницу готовлю и омлет.

— Боже. Меня ваши кулинарные таланты не интересуют. Дайте мне сенсацию. Вот как так получилось, что «сырники» и «железяки» вместе стали играть? Смешанный состав сборной команды против «Крыльев Советов» — вот что меня интересует. И почему? Мне Лешка все про вас рассказал, и что гормолзавод — это «сырники», а Комбинат — это «железяки», потому что «Металлург», и что вы друг друга терпеть не можете, а я видела сегодня что все у вас нормально. Как вы все вместе собрались? У вас же здоровое соперничество и социалистическое соревнование, разве нет? — спрашивает Марина, снова склоняясь над листом бумаги: — и не тяните кота за хвост, у меня времени до завтра, с утра статью сдавать! Меня Семен Семеныч убьет же! И, кстати — вот Лешка приедет, так еще и фоточки сделаем! В купальниках!

— В купальниках? Это еще зачем? — хмурится Наташа Маркова: — у меня и купальника то нету…

— Ладно, в этих ваших обтягивающих топиках и шортах тоже можно. Если красивую фотку сделаю, то на первую полосу попаду! У вас же тут все категории «А плюс», так что все будут нашу газету читать! Вырежут страницы и будут приклеивать на стены. И вообще, вот вы «Советский Спорт» читаете? Думаете они каждый раз в регионы своих корреспондентов посылают? Да вот ничего подобного, они снимки у местных редакций выкупают, особенно если качество высокое. У Лешки фотоаппарат «Зенит М», с набором объективов и пленка не «Свемовская», а чешская, цветная. Так что сфотаем всех вас, кто выше «А» по шкале вдуваемости и…

— Какой-какой шкале? — переспрашивает ее Наташа Маркова: — что еще за категории?

— Ээ… — говорит Марина, понимая, что дала маху, разгласив секретную информацию о наличии рейтинга вдуваемости. Но слово не воробей, вылетит — не поймаешь, так что она вздохнула и оторвала кончик карандаша от листа бумаги и поерзала, устраиваясь поудобнее.

— Советскими учеными, была изобретена субъективная шкала оценки привлекательности для противоположного пола индивидов женского пола, — сказала она, наморщив нос и вспоминая то, что ей объяснял Лешка: — изобретена была академиками Мантуровым и Перегиримом при участии аспиранта Ивановой в одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году и…

— Ого. — впечатляется Наташа Маркова: — это Петька Пить и Слон — советские ученые-то? Не смеши мои колготки.

— Да нет конечно. Это эти балбесы, придумали на квартирнике, я думала что ты в курсе, — поясняет Марина: — типа создали единую систему. Правда почему-то там Бергштейн категории «А плюс», а я вот даже на «Б» не тяну. Обидно. Считаю все субъективным мнением.

— Лилька «А плюс»? Хм, значит по алфавитной системе… — задумывается Наташа: — а я с каким рейтингом?

— Ээ… не знаю. — честно признается Марина: — мы про Каренину говорили, ну ту, которая с телевиденья, разведенная. Прогноз погоды ведет. И про Лилю Бергштейн. А из волейболисток еще Айгулю Салчакову отметили — на «А». Остальные говорят рейтинг «Б» и ниже…

— Чего⁈

— Это не моя шкала вообще! Я ничего не придумывала! — тут же оправдывается Марина, выставив ладони перед собой: — что за шкала такая! Дикость какая-то! Рейтинги они будут присваивать, как будто мы кобылы племенные! Мы — советские женщины! Равенство и братство! Постулаты развитого социализма вообще предполагаю стирать грань между мужчиной и женщиной, между городом и деревней, между общественным и личным, а они тут! Я на твоей стороне, Наташ! Пусть мы и познакомились только сейчас, но я скорее с тобой, чем со Слоном и Петькой Пить!

— Категория «Б»⁈ Это я-то⁈ Лилька, а что в тебе такого вообще? — Наташа поворачивается к Лиле и окидывает ее внимательным взглядом: — ты и ростом ниже и вообще… ну я с Петькой Пить поговорю… рейтинг у него… шкала вдуваемости…

— На то и меньше мой алмаз гранитной темной глыбы, чтобы дороже во сто раз ценить его могли бы. — парирует Лиля: — и вообще, мужчина не должен зависеть от длины своего клинка, так Витька говорит. Говорит, что главное — умело им пользоваться,