Жизнь в режиме отладки - Гизум Герко

— Не извиняйтесь, Алексей. Вы сделали большое дело. А теперь — домой. Спать. Это приказ.

Он повесил трубку.

Я сидел в пустом, тихом кабинете, смотрел на свой прогноз на экране и улыбался. Приказ начальника надо выполнять. Тем более, такой приятный.

Пора было домой. Спать.

А в понедельник… начнется новый, не менее интересный этап моей новой жизни. Я был в этом абсолютно уверен.

Глава 19

Успех

Вся суббота прошла как в тумане.

Я проспал почти до вечера, вставая лишь для того, чтобы механически что-то съесть из остатков дачных гостинцев и снова рухнуть в постель. Организм, кажется, брал свое, восстанавливаясь после трехдневного марафона, который по уровню нервного и умственного напряжения мог сравниться с защитой диссертации и высадкой на Луну одновременно. Я проснулся в воскресенье утром с ощущением странной легкости в голове и непривычной тишины в квартире. Тишины, которая больше не казалась временной или случайной. Она стала постоянной.

За окном, на удивление, светило солнце. Редкий для Питера летний день, когда серую пелену туч разрывало, и город представал в ином, более четком и ярком свете. Мне не нужно было никуда спешить. Орлов дал мне два дня полной свободы, и я собирался использовать их, чтобы хоть немного привести мысли в порядок.

Сначала я, по старой привычке, запустил «Стелларис». Космическая 4Х-стратегия, мой вечный способ сбежать от реальности. Двигать флоты, колонизировать планеты, изучать аномалии на далеких звездах… Раньше это было отдушиной, возможностью почувствовать себя вершителем судеб в противовес моей роли мелкого «ремонтника» баз данных. Но сегодня что-то изменилось. Я смотрел на игровые иконки «аномалий», на строки текста, описывающие странные энергетические сигнатуры или остатки древних цивилизаций, и не мог отделаться от ощущения, что играю в упрощенную, почти детскую версию своей новой реальности. «Неизвестный энергетический всплеск нарушает работу сенсоров». Я хмыкнул. Да уж, если бы все ограничивалось сбоем сенсоров. Я теперь знал, что за подобными всплесками может стоять разрыв пространства, который Вадимы в серебристых скафандрах будут стабилизировать жестами и бормотанием, похожим на древние заклинания.

Игра больше не приносила того чувства эскапизма. Наоборот, она постоянно возвращала меня мыслями к работе, к загадкам «Зоны-7М», к собственным графикам.

Провозившись пару часов, я закрыл ее и потянулся к стопке книг.

Наверху лежала очередная серия про попаданца. Фэнтези, которое я начал читать еще пару недель назад и забросил. Главный герой, наш современник, инженер, проваливался в альтернативный мир меча и магии и пытался выжить, применяя свои земные знания. Раньше я читал такие книги отстраненно, как развлекательную жвачку для ума. Сегодня же я вдруг поймал себя на том, что читаю не как художественное произведение, а как… инструкцию по выживанию. Я читал про то, как герой пытался объяснить местным законы термодинамики, как он на пальцах выводил простейшие формулы, сталкиваясь с полным непониманием, но при этом видя, как мир вокруг него живет по другим, «магическим» законам.

Я чувствовал странное, почти пугающее родство с этим персонажем. Я тоже был таким «попаданцем». Меня не перебросило в другой мир, но мой собственный мир оказался совсем не таким, каким я его знал. И я, так же как этот герой, пытался нащупать его законы, применить свою математику и логику к тому, что Гена называл «маной», а Степан Игнатьевич — «информационным континуумом». Эта мысль была одновременно и абсурдной, и невероятно точной.

Ближе к вечеру желудок напомнил о себе.

Я по привычке заказал пиццу. «Четыре сыра», как всегда. Пока ждал доставку, поймал себя на мысли о Маше. Раньше заказ пиццы был целым ритуалом. Мы спорили, какую выбрать. Она настаивала на какой-нибудь вегетарианской, я — на максимально сырной. Потом мы ели ее, сидя на диване, и смотрели какой-нибудь сериал. Или, что бывало чаще в последнее время, спорили. О ее новом коуче, о моих «скучных циферках», о «вибрациях Вселенной».

Сейчас, в оглушающей тишине пустой квартиры, эти воспоминания казались какими-то далекими, выцветшими. Как будто из другой жизни. Я ел горячую, тягучую пиццу прямо из коробки, один. И не чувствовал ни тоски, ни горечи. Только странную, всепоглощающую ясность. Маша говорила о «вибрациях» и «потоках». А я теперь видел их на своих графиках. Я работал с ними. Я пытался их понять и предсказать. Ее мир эзотерических тренингов был игрой, фантазией. Мой мир неожиданно оказался настоящим.

Осознание этого было похоже на глоток ледяной воды в жаркий день. Оно отрезвляло и придавало сил. Я доел пиццу, скомкал коробку и выбросил. Глава под названием «Маша» была окончательно закрыта. Впереди была новая глава. И она обещала быть куда более захватывающей.

* * *

Я не помню, как проснулся.

Кажется, я и не спал вовсе, а просто провел ночь в состоянии лихорадочного, напряженного ожидания. Первая же мысль, четкая и ясная, ударила в голову: «Проверить».

Не было ни кофе, ни душа, ни обычного утреннего ритуала сползания с дивана. Я двигался на чистом адреналине. Оделся механически, схватил сумку с ноутбуком и выскочил из квартиры. На мысль о метро, о толкотне и ожидании у меня не было ни сил, ни терпения. Только такси.

Поездка прошла как в тумане. Я сидел на заднем сиденье, уставившись в окно, но не видел ни домов, ни людей, ни просыпающегося города. Вся моя реальность сузилась до одной точки, до одной задачи, которая ждала меня в кабинете СИАП. Перед глазами стояли графики и таблицы, в голове прокручивались алгоритмы и формулы. Я не запомнил ни лица водителя, ни марки машины, ни музыки, игравшей по радио. Это был просто функциональный отрезок пространства-времени, который отделял меня от момента истины.

Коридоры института были пустынны и гулки.

Раннее утро, большинство сотрудников еще только просыпались в своих квартирах. Но для меня время остановилось еще в пятницу, и сейчас должно было либо рвануть вперед, либо откатиться назад, обнулив все мои надежды. Я почти бегом преодолел знакомый маршрут до нашего крыла, открыл дверь кабинета и, не включая верхний свет, рухнул в кресло перед своим рабочим местом. Сердце колотилось так сильно, что казалось, его стук эхом разносится по пустому помещению.

Дрожащими руками я включил компьютер. Знакомый переливающийся логотип НИИ НАЧЯ, мелодичный перезвон клавиатуры при вводе пароля. Мой «модифицированный» зверь ожил. Минуты, пока система загружалась, пока Генин адаптер подключался