Наин - Чхон Соллан

Земля опять содрогнулась. У Наин перед глазами все помутнело. Казалось, опустился туман, но это частицы заполнили собой пространство. Звуки смешались так, что их стало невозможно различить. Наин покачнулась. Перед ней промелькнули образы: человек с ветвями, растущими из головы, тигр с двумя лицами, птица с руками, олень размером с медведя. Плач детей, звуки работающего экскаватора, автомобильные сигналы, шум вертолетных пропеллеров, а также шорох дождя и гром переплелись в хаосе. Это был крик, издать который готовились долгие годы, звуки и образы, увиденные и услышанные на одном месте за тысячелетия. Наин снова стало плохо, живот скрутило, она зажала рот руками. Она лежала не шевелясь, но земля под ней двигалась, и ее тело словно каталось в разные стороны. Все ощущалось совсем иначе, чем когда она разговаривала с Кымок. Наин хотела, чтобы это прекратилось. Если это сон, она хотела бы проснуться, если наваждение – ударить себя по щеке. Но не могла. Слишком многое было на кону, и неизвестно, когда она сможет добиться этого состояния снова.

Наин крепко сжала листья, которые попались ей под руку. Казалось, что тело тянет вниз, как если бы она падала с обрыва. Она собрала последние силы и взмолилась. Она надеялась, что растения смогут услышать ее мысли, как она слышала их голоса. Она хотела знать, что произошло в тот день, девятого июля, два года назад.

Внезапно вокруг воцарилась тишина. Наин подумала, что стихли все крики, но это было не так. Всякие звуки исчезли, даже самые тихие, словно их полностью заглушили, однако в этой абсолютной тишине она слышала слабый звон в ушах. Неужели все кончилось так? Она ничего не узнала, лишь получила ужасную тошноту, которую не хотела бы ощутить когда-либо еще. Черт. Наин попыталась подавить поднимающееся изнутри раздражение и чувство несправедливости, когда вдруг в тишине раздался отчетливый голос:

– Почему ты так поздно? Мы ждали тебя целую вечность.

Наин подняла голову. Частицы, собравшиеся вместе, сформировали из линий легко узнаваемые очертания деревьев, камней, цветов и листьев. Наин могла ясно различить их. На камне сидели три фигуры. Вероятно, Квон Тохён, Сон Уджун и Ким Минхо. А перед ними стоял человек, – скорее всего, Пак Вону. Несмотря на то что Наин знала, что это всего лишь реконструкция, она затаила дыхание.

– Черт возьми, ты опоздал на полчаса. Даже извиниться не хочешь? Мы тут замерзли, пока тебя ждали.

– Что ты несешь, дурак, замерзли летом? Если холодно, разведи костер.

Пак Вону стоял перед ними, а Сон Уджун и Ким Минхо переговаривались между собой. Их смех и оскорбления летели в Пак Вону, будто камни, и падали на землю.

– Принес деньги?

Пак Вону не сказал ни слова. Но Ким Минхо, казалось, услышал в этом ответ и заговорил снова:

– Эй, мы тебя позвали, чтобы ты занял нам денег. Думал, мы хотели с тобой просто потусить? Ну ты даешь!

Слова Ким Минхо были пропитаны насмешкой. Он поднялся и слегка постучал по голове Пак Вону, и звук от каждого удара разлетался в пространстве, словно капли крови. В этот момент заговорил Сон Уджун:

– Чем ты занимался? Опять искал этих своих инопланетян? На этот раз они тебе ответили? Встретиться хотят?

– О, я тоже хочу увидеть инопланетян! Эй, не будь жмотом, возьми нас с собой. Мне тоже хочется похвастаться.

Ким Минхо захохотал, поддерживая Сон Уджуна. Пак Вону не ответил, и тогда Квон Тохён, сидевший внизу и до сих пор молчавший, сказал Сон Уджуну и Ким Минхо оставить их на пару минут.

– Почему вы вдвоем снова разговариваете без нас? – с наигранной обидой загнусавили Ким Минхо и Сон Уджун. – Считаете себя лучшими друзьями? Мы тоже хотим дружить с Вону!

– Я быстро поговорю и догоню вас, так что идите вперед, – ответил Квон Тохён.

Сон Уджун хотел что-то добавить, но Ким Минхо схватил его за руку и увел. Теперь в кадре остались только двое. Пак Вону стоял неподвижно, словно растение, вцепившееся корнями в землю. Его лица было не разглядеть, и он до сих пор не двигался, ни одним пальцем не шевельнул. Возможно, он привык к таким ситуациям.

Когда они остались вдвоем, Пак Вону наконец заговорил:

– Почему ты меня позвал?

– Просто хотел повидаться. Не для того, чтобы вымогать деньги. Я знаю, у тебя с ними туго. Ты в последнее время даже в школе клюешь носом. Что, теперь ходишь на дополнительные занятия?

Пак Вону молчал, и Квон Тохён усмехнулся.

– Отвечай, придурок. Когда к тебе обращаются, нужно отвечать. – В его голосе появилась злость. – Ты что, меня игнорируешь?

– …

– Отвечай, говорю!

Их разговор становился все более напряженным, казалось, они говорили на разных языках. Квон Тохён пытался дозваться до Пак Вону, но их дороги уже слишком разошлись, чтобы бывшие приятели могли понять друг друга.

– Из-за твоих дурацких разговоров тебя никто не воспринимает всерьез! Веди себя нормально, перестань нести чушь. Меня раздражает твоя тупость.

В его голосе звучали отчаяние и раздражение, как если бы он кричал в стену. Возможно, Квон Тохён испытывал к Пак Вону какую-то странную жалость и не мог отпустить воспоминания о прошлом. Пак Вону продолжал стоять неподвижно, как дерево, из-за этого ситуация со стороны выглядела так, будто Квон Тохён разговаривает сам с собой. Не выдержав тишины, Квон Тохён поднялся и толкнул Пак Вону в плечо.

– Отвечай.

Пак Вону слегка качнулся, как сосна на ветру.

– Говори, щенок!

Голос Квон Тохёна разнесся по всему лесу. Казалось, что окружающие растения словно сосредоточились на этих двоих. Листья деревьев дрожали, хотя ветра не было, пока непонятно откуда взявшийся порыв не подул прямо на парней. Все предвестники несчастья появлялись один за другим неслучайно, свидетели будто пытались предупредить о наступающей беде. «Прекрати. Остановись на этом», – тревожно звенела тишина.

– Ты что, действительно тронулся? Или засунул голову в канализацию и теперь ни черта не слышишь? Эй! Хочешь, чтобы я ударил тебя? Если я ударю тебя по голове, это поможет, ты начнешь меня слышать?

– Возможно, я получу стипендию.

Квон Тохён, видимо, не слышал об этом, потому ответил, помедлив:

– Так это же хорошо. Почему ты так недоволен? Потому что ты жалок? Сошел с ума? Потому что моя мама тебя пожалела и попросила дать тебе стипендию? Она всем говорит, что ты жалок. Что ты вырос без матери, только с отцом. Что, если оставить тебя одного, ты натворишь