Хозяин антимагии 4 - Миф Базаров

ВСЕМ ПРЕКРАТИТЬ РАБОТУ! — мой приказ, усиленный магией воздуха до громового раската, разорвал ночную тишину, заглушив лязг металла. — БОЕВАЯ ТРЕВОГА! ВОЗВРАТ НА БОРТ! СИГНАЛЬНАЯ РАКЕТА — ОРАНЖЕВЫЙ!

Оранжевая звезда, шипя и искрясь, рванула в небо с кормовой башни, освещая на мгновение перекошенные от ужаса и непонимания лица рабочих внизу, застывший в воздухе рельс, широко распахнутые глаза Лунева.

Лязг и гул сменились взрывом криков, команд, топота сапог по металлическим трапам.

Кран замер.

Маги воздуха рванули к своим постам у краёв палубы, их лица стали масками концентрации.

Буквально через минуту, как только последний рабочий втащил на борт инструменты, первая волна тварей, пахнущих серой и гнилью, накрыла нас рёвом и лязгом когтей по броне.

Глава 21

Следующие тридцать шесть часов можно было охарактеризовать лишь двумя словами: пляска смерти.

Бой обрушился какофонией звуков, способной свести с ума любого.

Дикий вой тварей сливался в протяжный стон, лязг когтей и хитина по броне напоминал стук града по жести, шипела едкая слизь и кислота.

Над всем этим висел рёв магов, выпускающих заклинания, и хриплые, перекрывающие грохот команды Рыбакова.

Твари лезли со всех сторон: каких-то просто немыслимых размеров прыгунцы, больше похожие на крупную собаку, чем на жабу, пытались попасть на палубу с валунов; скорпионоподобные монстры методично долбили бронированные борта хвостами с каменными набалдашниками; змеевидные твари пытались заползти в любую щель, а пульсирующие студенистые массы облепляли орудийные башни, выделяя дымящуюся слизь, разъедающую сталь и камень.

Крупные летуны, которые почти всегда появлялись в новых масштабных прорывах, отсутствовали. Видимо, их внимание привлекла мясорубка у Строганова.

Но на поезде горячих мест хватало и без них.

По всему нижнему ярусу «Стрижа» с характерным скрежетом распахнулись стальные щели-бойницы. Из них ударили снопы пламени магов огня, включая Кучумова; ледяные копья и сковывающие потоки холода немногочисленных магов воды; сгустки сжатой земли и острые каменные шпоры магов земли, включая меня и Чернова.

Конвейер смерти заскрежетал.

Лица в амбразурах были искажены гримасами концентрации, пот стекал ручьями по саже и крови.

Буквально через полчаса этой мясорубки воздух пропитался смрадом горелой плоти, озона и разъедаемой кислотой стали.

— Держать строй! Не пропустить! — слышался настойчивый голос Рыбакова из громкоговорителей во всех помещениях и на палубе.

Сергей Иванович стоял в рубке, прильнув к смотровым щелям, как капитан в девятый вал. Его глаза метались, оценивая поле боя.

— Носовые орудия — шрапнель! Сектор «Альфа», скопление у насыпи! Кормовые — заряжай красными макрами! Цель — студень у правого борта! Пулемётчики на башнях — веерный огонь! Не подпустить прыгунцов к рубке! Землемаг на палубе — грунт под левым бортом проседает! Укрепить!

Волынский занял место у корабельного артефакта защиты.

Вскоре воздух вокруг всего бронепоезда сгустился, заструился, стал видимым в отблесках вспышек: гигантский, дрожащий, синевато-стальной купол. Он не был непробиваемым щитом. Это демпфер, гаситель ударов.

Твари врезались в него, как в упругую сеть, замедлялись, и прыжки теряли сокрушительную мощь.

Без демпфера нас смело бы первой же волной.

Волынский стоял недвижимо, лишь лёгкая дрожь в вытянутых пальцах выдавала чудовищное напряжение.

Рядом ординарец держал наготове синие макры и флягу.

У левого борта студенистые массы слились в одну огромную пульсирующую лужу едкой слизи. Она шипела, разъедая камень насыпи и уже подбираясь к металлу корпуса.

Кучумов, поднявшийся по моему приказу на палубу и теперь сопровождающий меня, словно верный пёс, открыл огонь по тварям огненными шарами, но я предложил вариант получше.

Виталий сжал руки перед собой, и из ладоней вырвались два тонких, раскалённых добела луча, точь-в-точь как сварочные горелки. Они упёрлись в массу. Та зашипела яростнее, забулькала, закипела, улетая чёрным вонючим паром.

— Суши их, Виталий! Суши до угля! — донёсся чей-то крик из амбразуры.

Через минуту на месте склизкой твари осталось лишь дымящееся чёрное пятно и горстка спёкшегося шлака.

Это было простое решение: концентрированная теплота вместо рассеянного огня.

Тварей меньше не становилось, как только удавалось отбиться от группы или крупной особи, представляющей опасность, появлялись всё новые и новые.

Гигантский скорпион, размером с двух быков, методично бил каменным набалдашником хвоста по куполу Волынского. Вскоре к нему присоединился ещё один, и ещё.

Купол прогибался, издавая низкий угрожающий стон.

Я ощущал вибрацию под ногами от постоянных атак монстров.

Вместо того чтобы пытаться пробить броню каменным шпилем, что было малоэффективно против таких массивных монстров, я сосредоточился на почве под ними.

Земля под передними клешнями внезапно разжижилась, превратившись в зыбучий песок. Чудовища с отвратительным хлюпом погрузились по грудь, потеряв опору и яростно забив конечностями.

В этот момент десяток острых каменных игл вырвался из земли вокруг ямы, пронзив уязвимые сочленения лап и брюха.

Хруст хитина был слышен даже сквозь грохот битвы. Скорпионы издали пронзительный свист и затихли.

Это была нестандартная методика для сражения с тварями. Здесь обычно все старались бить прямо в лоб.

Почувствовал на себе пристальный взгляд Волынского.

Он быстро отвёл глаза, словно был студентом, которого на экзамене заметили за списыванием с соседа.

Огромный прыгунец, крупнее других, покрытый шипастой бронёй, сумел прорваться сквозь завесу огня и вцепился когтями в борт прямо под амбразурой, где бился наравне со всеми дорожник Марсов.

Арсений почему-то растерялся, как будто впервые попал в такой ад.

Запаниковал.

Его каменные шпоры били мимо, земляная броня на борту трещала под ударами когтей твари.

Виталий не мог помочь: его огонь сжег бы и Арсения.

— Марсов, держись! — закричал я, отбросив очередного прыгунца.

Мысль пронеслась молнией: кинетическая энергия, рычаг.

Вместо того чтобы укреплять борт, который тварь уже почти пробила, я резко сжал землю под задними лапами монстра, создав твёрдый уступ.

Одновременно я размягчил грунт под передними лапами прыгунца. Тварь, всем весом давящая на них, не ожидала такого. Центр тяжести сместился, монстр неуклюже рванул вперёд, прямо на созданный мной «трамплин». Мощный толчок задних лап от твёрдой опоры, и монстра буквально вышвырнуло вперёд, через борт, в гущу сородичей, где его мгновенно разорвали в клочья.

Марсов, бледнея, вытаращил на меня глаза.

— Спасибо, барон! Я… я… — начал он.

— Закрывай брешь! Сейчас! — рявкнул я, уже переключаясь на новую угрозу.

Волынский, стоявший у артефакта и наблюдавший за мной из рубки, что-то хмыкнул и тут же отвернулся в сторону.

В отражении этого затянувшегося боя были задействованы абсолютно все, даже немаги. Пользуясь коротким затишьем у правого борта, они спустились по верёвочным трапам. Под прикрытием стрелков и магии земли Лунева, который возвёл