Хозяин антимагии 4 - Миф Базаров

низкую каменную стенку для укрытия, они с лихорадочной скоростью сооружали плотную каменную насыпь-баррикаду прямо перед колёсами, создавая мёртвую зону.

Другие, согнувшись в три погибели, таскали тяжёлые ящики со снарядами к орудиям, мешочки с макрами и склянки с эликсирами, подносили вёдра с водой и хлеб сражающимся.

— Молодцы, ребята! Тяните! — подбадривал их Лунев, сам едва стоя на ногах.

К вечеру следующего дня, спустя восемнадцать часов после начала схватки, наши силы были уже на пределе, а нервы натянуты как струны.

Купол Волынского заметно померк и дрожал. Генерал явно уже устал, и никакая подзарядка и выпаивание энергетическими эликсирами не помогали, нужно было отдохнуть. Это было наглядной демонстрацией того, почему в имперском флоте к артефакту защиты корабля были приписаны два мощных мага, а не один. У нас же второго сильного воздушника не было. Те, что имелись, не выше четвёртого.

Но кто мог подумать, что так всё сложится, и бронепоезд будет продолжать движение на Балтийск один, в отрыве от армии?

Хотя о какой армии можно говорить?

Строганова? Так он мятежник.

А силы, которые были сейчас у телепорта, слабее той группировки, что находилась со мной.

Надо решать: оставаться здесь и отбивать атаки тварей, или всё же двигаться задним ходом в сторону телепорта.

Но судьба приняла решение сама.

Со стороны проложенных рельс, громко и ощутимо сотрясая землю, шло оно.

Монстр размером со склад, похожий на бронированного крота-мутанта.

Массивное тело, словно нагромождение валунов, покрывали пластины с вкраплениями тускло мерцающих кристаллов. Вместо лап были две гигантские вращающиеся буровые головки из чёрного блестящего камня. Рёв монстра, словно низкий гул, проникал сквозь кожу, будто заставляя кости внутри дрожать.

Оно сначала кружило, словно обнюхивало добычу, из-за этого частично повредило часть проложенных рельс, а потом попёрло напрямик к «Стрижу», снося валуны и все преграды на пути.

Волна ледяного отчаяния накрыла многих, но точно не меня.

— Капитан, готовьте главный калибр!

— Крупный калибр! Носовое орудие! — заорал Рыбаков.

Но потом он словно одумался, вспомнил, что не на море. Голос Сергея Ивановича сорвался:

— Но отдача сбросит с путей!

— Не сбросит, — твёрдо ответил я.

Я просчитывал нечто подобное ещё в «Ярцево», когда мы только ставили «Стриж» на рельсы.

— Дорожники, опоры немедленно! — приказал я, перехватывая инициативу.

Лунев и Марсов с бешено горящими глазами рванули вниз с командой землемагов. Используя последние кристаллы жёлтого «макра» и отчаянные усилия, они в считанные минуты вырвали из земли по бокам от носовой башни две массивные каменные «лапы»-контрфорса.

Уродливые пирамиды из спрессованной земли и камня упирались в скальное основание далеко за насыпью.

Физика.

Распределение нагрузки.

— Орудие готово!

— Заряжай красный макр! Максимальный заряд! — рявкнул Рыбаков в трубу.

Волынский, наблюдавший за возведением опор, бросил на меня быстрый оценивающий взгляд.

— Всё рассчитано, барон? — спросил он коротко, перекрывая гул.

— Без этого никуда, генерал, — ответил я, не отрывая глаз от чудовища.

Грохот выстрела был ужасен.

Весь «Стриж» содрогнулся, стальные листы загудели.

Из жерла орудия, окутанного паром и сконцентрированной магией, вырвался сгусток энергии цвета расплавленного золота и багровой крови. Он прошёл сквозь ослабленный купол Волынского и в следующее мгновение врезался точно в центр груди исполина.

Кристаллическая броня ослепительно вспыхнула и испарилась.

Плоть, кости, камень — всё в эпицентре обратилось в пылающий кратер.

Гигант рухнул вперёд, буры бессильно замерли.

Рёв оборвался.

Наступила секунда тишины, потом был дикий, исступлённый, срывающийся вопль победы, рванувший со всего «Стрижа».

Бой стих лишь к ночи, когда последние лучи солнца окрасили горизонт в багрянец.

Оставшиеся твари были добиты или скрылись в сумерках.

Купол Волынского погас, и генерал, весь в поту, с трясущимися руками, едва не рухнул. Его подхватили на руки ординарцы.

Весь бронепоезд был покрыт слоем сажи, слизи, царапин и вмятин.

Люди валились с ног, некоторые рыдали, другие молча жевали сухари, глядя в пустоту.

Я вдохнул воздух, пахнущий гарью и кровью.

Голос хрипел от усталости, но звучал твёрдо:

— Сбор трофеев! Все макры! Особенно с гиганта! Команды дорожников Лунева и Марсова — отдыхать, у вас через шесть часов рабочая смена.

Никто ничего не возразил, все принялись за дело.

Сейчас остановка была смерти подобна.

А я смотрел на запад, где в разгар сражения видел чудовищные всполохи магии, багровые взрывы, режущие глаз зелёные молнии, жирные чёрные столбы дыма.

Это горела армия Строганова, попавшая под основной удар прорыва.

Зрелище было пугающим… и горько справедливым.

Безрассудство дорого стоит.

Глава 22

Следующее утро после адской тридцатишестичасовой пляски смерти встретило нас почти идиллическим спокойствием.

Воздух ещё пах гарью, кислотой и особо вонючими тварями, но всё вокруг казалось непривычно тихим без воя монстров и грохота магии.

Солнце, поднимавшееся над землёй, освещало поле недавней битвы: почерневшие от огня и слизи вмятины на броне «Стрижа», груды обугленных останков монстров, усталые и одухотворённые лица выживших.

Работа по укладке путей закипела с удвоенной скоростью. Мы двигались теперь с немыслимой прежде быстротой, подстёгиваемые близостью нашей цели — города Балтийска.

Запасы макров, собранных после боя, оказались огромны и разнообразны.

Я приказал пускать их в дело без малейшей экономии. Пусть энергия, вырванная у монстров, послужит нам.

Назначенный мной сортировщик, бывший лаборант с мануфактуры, трудился не покладая рук в отведённом углу трюма. Он фасовал кристаллы по бархатным мешочкам, а потом аккуратно раскладывал их в деревянные ящики из-под снарядов.

Зрелище было завораживающе-странным: рядом с боеприпасами лежали сокровища магического мира — от мелких кристаллов, размером с ноготь или грецкий орех, тускло мерцавших разными оттенками, до одного невероятного экземпляра, добытого из гигантского крота. Этот макр, размером с голову взрослого мужчины, излучал тёмно-красное, почти чёрное сияние и ощутимую волну тепла, заставляя воздух вокруг дрожать.

Для него нашёлся специальный свинцовый контейнер из резерва. Это был потенциальный заряд чудовищной силы для главного калибра на чёрный день. Я приказал держать его наготове.

Заметил, как изменились взгляды Волынского и Рыбакова, когда мне докладывали о трофеях и потерях.

Генерал, слушая цифры, молча кивнул мне.

В его глазах читалось без слов: «Вы были правы, барон. Без 'Стрижа», без его брони, купола и пушек… мы бы остались там, в чистом поле, наедине с тварями.

Даже Амат, проходя мимо по палубе и видя свежие глубокие царапины от когтей на стали, не высказал ни одного колкого замечания. Он лишь угрюмо посмотрел на меня, и в этом молчании было больше понимания и признания, чем в