Я – Товарищ Сталин 6 - Андрей Цуцаев

— Нет, — отрезал Ганс, стиснув зубы. Он нашёл лом среди обломков и с яростью засунул его под балку, используя все силы, чтобы приподнять её. Его мышцы горели, пот заливал глаза, но он не сдавался. Балка медленно поддалась, и Отто, превозмогая боль, смог выбраться. Ганс подхватил его, перекинув руку друга через плечо.

— Пойдём, — сказал он, таща Отто к выходу. Путь был завален обломками: искорёженные куски металла, разбитый бетон, горящие ящики. Ганс спотыкался, но продолжал двигаться, прикрывая лицо рукавом от жара и дыма. Они миновали тело ещё одного рабочего — Ганс не знал, кто это, и не хотел смотреть. Его разум был сосредоточен на одном: выбраться.

Они добрались до стальной двери, которая висела на одной петле, покорёженная взрывом. Ганс ударил по ней плечом, и она с треском распахнулась. Свежий воздух ударил в лицо, холодный и чистый после удушливого дыма цеха. Они рухнули на землю, задыхаясь, их лёгкие жадно хватали воздух. Ганс оглянулся: завод превратился в пылающий ад. Дымовые трубы, некогда гордо возвышавшиеся над Эссеном, рушились одна за другой, их кирпичные основания крошились, словно песочные замки. Стены главного цеха были чёрными от копоти, местами полностью обрушились, открывая внутренности завода.

Другие выжившие выбирались наружу, их лица были масками ужаса и боли. Некоторые хромали, другие тащили товарищей, крича о помощи. Ганс видел, как пожилой Карл, которого он знал много лет, сидел на земле, прижимая к себе окровавленную руку. Его глаза были пустыми, словно он не мог осознать, что произошло.

— Что это было? — прошептал Отто, его голос дрожал. — Что могло такое сделать?

Ганс не ответил. Он смотрел на руины завода, чувствуя, как холод пробирает его, несмотря на жар, всё ещё исходящий от пожара. Вибрация, которую он почувствовал перед взрывом, его внезапность и разрушительная сила — это не было аварией. Кто-то нанёс удар, и этот удар был рассчитан на уничтожение. Завод Круппа, гордость рейха, обратился в пепел за считанные минуты. Месяцы работы, сотни танков, тысячи деталей — всё это превратилось в искорёженный металл и дым.

Сирены скорых и пожарных машин разрывали воздух, их красные и синие огни мелькали в наступающих сумерках. Солдаты в серой форме появились, выкрикивая приказы, оцепляя территорию. Ганс заметил человека в чёрной униформе СС, его лицо было мрачным, он говорил по рации, жестикулируя. Партия захочет ответов, и они будут искать виновных с беспощадной решимостью. Ганс знал, что начнутся допросы, обыски, аресты. Каждый рабочий, каждый мастер станет подозреваемым, пока не найдут козла отпущения — или настоящего виновника.

Он помог Отто подняться, ведя его к медикам, которые разворачивали пункт первой помощи среди обломков. Молодой врач, с лицом, покрытым сажей, осматривал раненых, его руки двигались быстро, но в глазах был шок. Ганс опустил Отто на землю рядом с другими пострадавшими, и врач тут же начал осматривать его. Ганс отступил, его взгляд снова вернулся к заводу. Огонь всё ещё бушевал, но его ярость начала стихать, оставляя за собой только дым и разрушение.

Последствия были ужасающими. Главный цех, где производились шасси для «Панцеров», был уничтожен полностью. Склады, где хранились готовые детали, превратились в груды искорёженного металла. Химический цех, о котором упоминал Отто, был охвачен огнём, и чёрный дым, поднимавшийся оттуда, имел странный, едкий запах, от которого кружилась голова. Ганс знал, что восстановление займёт месяцы, если не годы. Производство танков для Испании, о котором шептались в цехах, теперь было под вопросом. Рейх лишился одного из своих главных арсеналов, и кто-то, где-то, добился своей цели.

Ганс почувствовал, как тяжесть легла ему на грудь. Он не знал, кто это сделал, но мысль о диверсии не покидала его. Это был не несчастный случай, не поломка оборудования. Кто-то проник в самое сердце завода и нанёс удар, от которого рейх будет оправляться долго. Война, о которой говорили шёпотом, пришла в Эссен, и Ганс чувствовал, что это только начало.

Солнце опустилось за горизонт, отбрасывая длинные тени на руины. Долина Рура, ещё недавно полная жизни, теперь была окутана дымом и тишиной, нарушаемой лишь треском угасающего огня и стонами раненых. Ганс смотрел на разрушенный завод, его мысли путались. Он думал о Грете, о детях, о том, что будет дальше. Но в глубине души он знал: этот взрыв изменит всё, и не только для него, но и для всей страны.

Глава 19

Британская миссия в Аддис-Абебе была в напряжении. В комнате с низким потолком, облупившейся штукатуркой и единственным гудящим вентилятором лейтенант Брукс и капитан Резерфорд склонились над мятым листом бумаги. Анонимное сообщение, доставленное через тайный канал в Каире, лежало на столе, словно мина замедленного действия. Его содержание проливало свет на потрясшее английскую миссию событие: заброшенный склад на южной окраине Аддис-Абебы, три заложника — сэр Эдвард Грейсон и его помощники, Томас и Уильям, — удерживаемые шестью немецкими наёмниками, кодовая фраза «Тень орла». На стене висела карта, где красным кружком было отмечено местоположение склада, а рядом лежали фотографии Грейсона и его людей, сделанные перед похищением.

Брукс переводил взгляд с сообщения на карту. Его лицо выражало подозрительность, глаза бегали по строчкам, выискивая подвох.

— Пахнет ловушкой, — сказал он, постукивая пальцем по бумаге.

Резерфорд откинулся на стул, его пальцы барабанили по столу.

— Может, местный, у которого счёты с немцами. Или кто-то внутри Абвера хочет подставить их операцию. После смерти Мюллера там не всё гладко, — сказал он с ноткой усталости.

Консул Келсфорд, стоявший у окна со скрещёнными руками, резко повернулся. Его усы дрогнули от еле сдерживаемого гнева.

— Хватит гадать, — рявкнул он. — Грейсон пропал уже давно. Его похищение — позор для короны, и Лондон давит на меня ежедневно. Если есть шанс, что он жив, мы должны действовать. Ловушка или нет, игнорировать эту информацию нельзя.

Брукс и Резерфорд переглянулись. Оба знали, что на кону. Сэр Эдвард Грейсон был не просто эмиссаром — он был ключевой фигурой в переговорах с абиссинским правительством.

— Нужно разведать склад, — сказал Резерфорд. — Отправим небольшую команду, оценим обстановку. Если это ловушка, узнаем до того, как ввяжемся.

Келсфорд кивнул, его взгляд был напряжённым.

— Делайте. Но быстро. Если немцы пронюхают, они переместят Грейсона.

К сумеркам разведгруппа из четырёх человек под командованием сержанта Даниэля Харпера выскользнула из миссии на потрёпанном «Ленд Ровере». Харпер, худощавый, с большим шрамом от уха до подбородка, был ветераном тайных операций в Судане и Кении. Его команда