Бездарь и домовой - Дмитрий Игоревич Сорокин

— А зачем нам на фестиваль? — осторожно спросил домовой.

— Понимаешь, дружище, я всю прошлую жизнь мечтал стать музыкантом. И всё не решался. Потом вырос, началась дурацкая взрослая жизнь, и вечно что-то мешало — работа, жена, ребенок, снова работа… Вернувшись из этой поездки, я поступлю на службу, и опять не стану музыкантом. Так что, пока есть возможность, надо закрыть гештальт.

— А это еще что за кхазадка, зачем ее нужно закрыть, и при чём тут музыка? — изумился он.

— Почему кхазадка-то? Не понял, — теперь уже я удивился.

— Ну, как же: Гештальт — определенно, кхазадская фамилия. Не склоняется — значит, женщина. Осталось понять, куда и за что вы собираетесь её закрыть с музыкальными целями.

— Не всё так просто, друг мой, — отсмеявшись, объяснил я. — «Закрыть гештальт» — расхожее выражение из моего прежнего мира. Если очень упростить, означает «осуществить мечту». Но ты прав: я опять сорю неведомыми фразами, нужно держать себя в руках.

— Ложитесь спать, мой добрый сеньор, — посоветовал Нафаня.

— Обязательно, — заверил его я, доставая планшет. — Но сначала нужно подать заявку на фестиваль. Если их еще принимают, конечно.

Удивительно, но принимали, и я заявил участие группы «Последний выдох» с собой во главе — имея в виду, что остальных участников коллектива раздобуду на ближайшем легальном для меня кладбище. Некоторую заминку вызвало требование приложить хоть одну песню собственного сочинения. И тогда я включил на планшете диктофон и с восьмой попытки записал балладу «Маленький склеп», нечаянно поселившуюся в моей голове со вчерашнего дня и окончательно оформившуюся этим вечером — надо ж голове чем-то заниматься во время езды по пустым дорогам. Никогда, кроме стирающегося из памяти пионерского детства, не писал я стихов — а вот поди ж ты. Если так пойдет, придется мотаться в Тарусу на чаепитие к Цветаевой, очень уж просила, помнится.

Тихим счастьем лучась, проходила она сквозь года —

Рассыпая любовь, словно бусы с истершейся нитки.

Чем ни била бы жизнь, оставалась она молода,

И жила одним днем, не считая прибытки-убытки.

И годами кружило, кружило над ней воронье,

Что ни ночь, насылая ей в сны ужасающий морок —

Но старуха с косой, как в насмешку, щадила её,

Вырубая исправно лишь тех, кто ей был слишком дорог.

Маленький склеп. Сон под плитой, и, вроде бы, вечный покой —

Но, мой дорогой, я бы всё отдала, чтобы просто остаться с тобой[1].

Отправил. Что совсем удивительно — через десять минут пришёл ответ: «Ваша заявка принята! Ждём на фестивале!» — и дальше пошел обмен техническими подробностями[2].

Потом на меня напала Наташа, и я забыл про усталость и сон, пока, улыбаясь, читал и комментировал события ее незатейливого мирного дня. Но где-то ближе к двум ночи организм потребовал своё, законное, и пришлось-таки заснуть, забравшись в спальный мешок.

* * *

[1] Полный текст можно будет опубликовать в блоге, буде у читателей возникнет такой интерес.

[2] Скептикам: напоминаю, мы в сказочном мире, а не в Российской Федерации 2025 года! )

А разбудил меня Нафаня. Я хотел было возмутиться и напомнить, что мы никуда не торопимся, но озабоченное выражение лица домового мне не понравилось, и пришлось проснуться.

— Хозяин, а что такое «отзыв»? — тихо спросил меня он.

— Уточни, в каком контексте?

— Я постоянно могу связаться с любым таким же домовым, как я — мы часто общаемся и иногда помогаем друг другу. Сегодня братья сообщили, что нас всех планируют скоро отозвать, и никто не знает, что это.

— Хм… По смыслу самое близкое — это когда производитель отзывает мобиль. Это означает, что обнаружена какая-то критическая неисправность, и изготовитель устраняет ее за свой счет в авто… в ближайшей сертифицированной мастерской. Но в случае с вами… Ять!!! — сердце пронзило нехорошее предчувствие, и я принялся стремительно выпутываться из спальника. В этот момент планшет принял видеовызов.

— Да?

— Доброго утра, сын мой, — озабоченно произнес князь. — Хотя новости у меня, уж прости, недобрые. Десять минут назад я получил уведомление, что с арагонскими домовыми в последнее время произошло несколько инцидентов, они повели себя непредсказуемо, и, в связи с этим, «Лаборатория Трёх Бородачей» отзывает всех домовых этой серии, при этом приносит владельцам глубочайшие извинения. Извинения они принесли действительно глубокие — только что на мой счет зачислены деньги в сумме, двукратно превышающей цену, что я за него заплатил в прошлом году. Из этого я делаю вывод, что в ближайшее время он перестанет функционировать. Будь готов к этому, и постарайся до возвращения домой проявлять большую осторожность. Правда, при тебе останется эта жуткая образина, так что в плане безопасности я могу не очень волноваться. Всё ли понял?

— Да, батюшка. Спасибо за предупреждение. Теперь начну просыпаться.

— Давай. Будь здоров и осторожен — прикрытия у тебя, считай, больше нет.

— Значит, нас всех убьют? — прошептал Нафаня. — Но за что⁈

— Хосе, не время киснуть! — крикнул я. — Тащи нож, бинты и пластырь, живо!

— Вот пластырь и бинты, из ножей у нас только ваш меч и глефа Есугэя. А что вы собираетесь делать?

— Отрезать тебе ухо. Есть большая вероятность, что это поможет тебе остаться в живых. Да, с одним ухом не слишком красиво, но быть обоеухим мертвецом — несколько хуже. Ты же не боишься боли?

— Нет, но могу истечь жизненной жидкостью, — пояснил домовой.

— Постараемся этого не допустить. Вопрос. Если ты сам выпьешь регенерирующий эликсир, это тебе поможет?

— Трудно сказать, не пробовал.

— Хуже не будет, надо попробовать. Давай быстрее, возможно, времени у нас нет вовсе!

— Я готов — Нафаня достал из машины заветный пузырек.

— Прежде, чем мы приступим, — сказал я, вынимая меч из ножен, — мне важно, чтобы ты знал: я считаю тебя своим другом, и не мыслю причинять тебе вред. И спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал.

— Быть рядом с вами — огромная честь, мой добрый сеньор, — серьёзно кивнул он.

И я отсёк Нафане левое ухо. Почти синхронно домовой проглотил эликсир, а я, бросив меч, постарался унять кровотечение и закупорить рану. Минут через пять мои попытки, наконец, увенчались успехом. Одноухий