Мечников. Том 8. Луч надежды - Игорь Алмазов

— Так, как ты его и описывал. Здоровенный, широкоплечий, с шрамами на лице. Да и черты лица у вас во многом схожи, — пояснял Артур.

Мне бы поговорить с ним, да только опасно это. Если я встречусь с братом сегодня, он может догадаться о моих планах и предупредит Мансуровых заранее. Тогда внутрь я уже никак не попаду.

Из Мечниковых я могу доверять только Олегу и Ярославу. Отец с Кириллом — слишком ненадёжные люди. Они до сих пор на меня в обиде из-за того, что я отказался возвращаться в род. Видимо, теперь они считают меня своим врагом.

Придётся рискнуть.

— Значит, план остаётся прежним, — подытожил я. — Завтра в десять утра я сяду в твою повозку с вином и проникну в особняк независимо от того, прибудет Виктория или нет. Никому ничего не говори. С моим старшим братом лишний раз не беседуй. Он — очень хитёр. Может по одному твоему взгляду догадаться, что ты что-то затеваешь.

Закончив обсуждение плана, мы с Артуром разошлись. Я попросил своего студента, чтобы тот прошёл через вокзал. Всё ещё есть вероятность, что нас могут заметить вместе.

И меня заметили вскоре после того, как Артур отделился. Прошло несколько часов, пока я занимался своими делами.

— Алексей Александрович! Хвала Грифону и всем лекарским богам! — послышался голос нагоняющего меня Широкова. — Я нашёл вас!

А Николай-то что здесь забыл⁈ Группа «3В» должна сейчас праздновать свою победу на экзаменах, которую только чудом и можно назвать.

— Добрый день, господин Широков, — кивнул я. — Зачем вы меня искали?

— Мы с господином Разумовским уже третий час пытаемся вас разыскать. И в квартиру заглядывали, и по всей территории академии прошлись. Вы будто сквозь землю провалились, — выпалил Широков.

— Николай, ближе к делу! — велел я. — При чём тут Александр Иванович? В госпитале опять появился срочный пациент?

— Именно! — закивал Широков. — Очень тяжёлый, мы пока не можем решить, что с ним делать. А я сегодня решил записаться на суточное дежурство, поэтому помогаю господину Разумовскому всем, чем могу. Но когда мы узнали, что к нам попал ваш брат…

— Что-что? — я схватил Николая за плечи. — Вот с этого и нужно было начинать. Какой брат? Как он выглядит?

— К-кирилл Александрович Мечников, — заикнувшись от неожиданности, ответил Широков. — Здоровенный такой, весь покрыт гнойными наростами. В сознание не приходит, имя своё назвать не может. Мы определили, что он ваш родственник, только по документам, которые были у него в кармане.

Покрыт гнойными наростами⁈ Всего несколько часов назад Артур видел Кирилла в особняке Мансуровых, а теперь он лежит в губернском госпитале и даже не может прийти в сознание.

Ох и подозрительно всё это!

— Ведите меня! — воскликнул я. — Я сейчас его осмотрю.

Мы с Широковым бегом добрались до госпиталя. На этот раз я решил не следовать стандартным правилам приличия и даже проигнорировал главного лекаря Разумовского, шедшего к нам навстречу по центральному коридору.

Ничего, объясню ему своё поведение позже. Сейчас нужно осмотреть Кирилла. Пока что у меня только два варианта. Либо сюда подбросили другого человека и подложили ему документы моего брата, либо же Кирилл пострадал из-за действий местных Мансуровых.

Как ни крути, а его предали. Скорее всего, он сам попался на удочку саратовских интриг.

Я влетел в палату, где лежал Кирилл Мечников. Широков уже давно от меня отстал. Я подскочил к кушетке и бегло осмотрел покрытое примочками тело молодого мужчины.

Это он. Нет никаких сомнений. Передо мной Кирилл, и судя по разгорячённой коже, у него уже началась лихорадка. Я даже градусник не стал искать. И так ясно, что температура приближается к сорока градусам.

Широков не преувеличивал. Лицо, грудь, руки и ноги Кирилла были обезображены. Весь покрыт фурункулами, карбункулами и другими разновидностями гнойных высыпаний.

— Это сепсис… — прошептал себе под нос я.

И развивается он ненормально быстро. Если ничего не предпринять, мой старший брат умрёт уже сегодня вечером.

Глава 22

Мой старший брат без сознания. Всё его тело покрыто гнойными высыпаниями, а в его крови, судя по всему, циркулируют патогенные бактерии. При этом менее чем через сутки я должен попасть в особняк Мансуровых, чтобы найти Викторию, которой, возможно, и вовсе не окажется в Саратове!

Я уже прикинул на крайний случай совсем отчаянный вариант. Если план с Мансуровыми не удастся, я со всех ног рвану в подвал своего служебного здания и попробую переместить сознание Токса в себя как во временное хранилище. Создам дополнительный резервуар с нервными клетками. Разумеется, на пользу мне такой план не пойдёт, но если шансов не останется, я продлю время его жизни хотя бы на несколько дней, чтобы решить ситуацию иным способом.

Но в данный момент я должен разобраться, что происходит с Кириллом. Такое впечатление, что его окунули в чан с гноеродными бактериями. Такое даже представить сложно, но никак иначе я не могу объяснить, откуда у него за столь короткий срок развилась эта инфекция.

Раз он смог преодолеть путь до Саратова, заселиться в особняк и даже перекинуться парой слов со старшими Мансуровыми, значит, в тот момент он чувствовал себя более-менее сносно. А такие гнойные образования появляются не быстро. На их формирование может уйти от нескольких дней до месяцев после возникшего сепсиса.

Через пару минут меня нагнал Александр Иванович Разумовский.

— Господин Мечников, — тяжело дыша, произнёс он, — простите, я пытался с вами связаться. Мы не можем понять, ваш ли это брат? Мы не ошиблись?

— Это он, — кивнул я. — И жить ему осталось недолго. Нам придётся действовать вместе. Снова. Кстати, где ваш практикант?

— Широков? — переспросил Разумовский. — Снаружи ждёт. Я его не пустил.

— Пусть войдёт, — велел я. — Участвовать в процессе не будет, но понаблюдать за происходящим ему явно не помешает. Такое он мало где сможет увидеть.

— Не спорю, я сам такого ещё никогда не видел! — заявил главный лекарь. — Всё тело вашего брата сочится гноем, будто он… Простите, эмоции взяли верх. Просто я действительно впервые вижу человека в таком состоянии.

Я знаю, что хотел сказать Разумовский.

«Будто он — прокажённый». Чем-то Кирилл в данный момент и вправду напоминает пациента, страдающего лепрой. Но тут дело