Чёрные скрижали - Павел Сергеевич Комарницкий

Степан неопределённо хмыкнул. Вообще-то луны, если совсем откровенно, не впечатляли на фоне колоссального диска планеты-гиганта.

— Ну это сейчас, при свете дня, — засмеялась Туилиндэ, уловив невысказанную мысль. — А вот ночью, или особенно в часы затмения они очень даже ничего смотрятся.

— А скоро оно будет, затмение? — с затаённой жадностью спросила Изольда.

— Увы, — в глазах эльдар промелькнуло сочувствие. — Ваше путешествие к тому времени завершится. Это же Эле. Даже на Рулле сутки немного длиннее земных. А здесь, на Эле — почти вдесятеро.

— Скажите, Туилиндэ, — Стасик поудобнее перехватил ручку клетки, в которой изнывал Бонифаций, — верно ли я понял, что Бессмертные Земли вращаются в орбитальном резонансе?

— Верно.

— Орбитальные периоды в соотношении один-два-три-четыре-шесть-восемь?

— Тебе это кто сказал? — в глазах эльдар засветился неподдельный интерес.

Мальчик пожал плечами.

— Никто не сказал. Просто по положению на небе прикинул.

— Ну ты гигант! — восхитился Денис.

— Орбитальный резонанс… три-четыре… — Изя вздохнула. — Стасик, ты не обижайся, но есть в тебе что-то от ноутбука. Да ты просто посмотри, какая красотища!

— Одно другому не мешает, — тоном Сенеки изрёк юный гений. — Можно ведь восхищаться красотой зрелища и одновременно просчитывать орбиты. Разве нет?

— О небеса! — Изольда возвела к небесам очи. — Разве да.

— Ну, налюбовались? — Туилиндэ улыбнулась. — План таков. Сейчас мы идём кушать. А потом немного попутешествуем по окрестностям. Новый мир лучше всего смотреть не с парадных смотровых площадок, а изнутри.

…

Толстые деревянные брусья, обожжённые до коричневого цвета, концами уходили в толщу стены, сложенной из отполированных гранитных блоков. Лаирасул усмехнулся — отполированных, надо же… можно подумать, кому-то в голову придёт полировать камень. В этой жизни полно важных и неотложных дел, чтобы ещё и тратить время на всякие глупости. Просто гразер режет камень вот так, оставляя ровную, стеклянисто отблескивающую поверхность…

Вздохнув, эльдар повернулся на бок, лицом к окну. Узкая вертикальная бойница была перекрыта мощной решёткой из нержавеющей стали, позади которой ещё и имелась тонкая, как сито, стальная же сетка. Сетка эта здорово затрудняла вентиляцию, так что в полдень, когда солнечный жар пробивался-таки сквозь толстый гранит, в замке становилось невыносимо душно. Однако без сетки никак не обойтись. Особенно ночью — стоит только раз взглянуть на шевелящуюся с той стороны массу летучих кровососов, привлечённых светом… бррр!

Лаирасул повернулся на другой бок, носом к стене. Под скользкой поверхностью чёрной синтетической ткани захрустели стебли гуляй-травы — обычная набивка матрасов здесь, на Аоли. А вот на Лаири матрасы набивают мягким мхом… впрочем, это, наверное, единственное удовольствие тамошним отшельникам. Что касается Руллы, то отчаянные ребята там без затей спят на голых досках. На дощатых таких кроватях, чьи ножки поставлены в чашки с маслянистой отравой, преграждающей путь вездесущим трихинам… Впрочем, от тех ребят можно ожидать и чего похлеще. Вообще-то это надо быть больным на всю голову, чтобы поселиться на Рулле…

Летучий дракончик, блестя бусинками глаз, спустился по стене, цепляясь присосками за голый гранит, и затрепыхал крылышками, выпрашивая чего-нибудь вкусненького. Кот Дронго, лениво дремавший у хозяйского изголовья, недовольно заворчал, но никаких лишних движений не сделал. Вообще-то коты обычно недолюбливают нахальных и неумных рептилий, однако, с одной стороны, хозяйская живность священна, а с другой, дракончики эти в некотором роде коллеги, ибо охраняют хозяев от кровососов, сумевших прорваться через все препоны. И потом, любой котёнок, раз поохотившись на дракошек, на всю жизнь запоминает их отвратительно-едкий вкус.

— Нет у меня ничего, — сообщил дракошке-попрошайке Лаирасул. — Вернусь, принесу тебе личинок. Любишь личинки?

Убедившись, что в данный момент угощения от хозяина ждать нечего, дракончик перестал трепыхать крылышками и резво убежал вверх по стене.

«Лаир, ты же не спишь?» — бесплотные шелестящие слова возникли в мозгу.

«Конечно нет. Мы же договорились идти за улитками».

«Ну я сейчас, погоди чуть-чуть. Подождёшь?»

«Если усну, разбудишь».

«Хорошо».

Бесплотный шелестящий голос угас, растворился. Эльдар вновь опрокинулся на спину, закинув руки за голову, и улыбнулся. Куэ… Нет другой такой девушки в замке. И во всех Бессмертных Землях.

Кот, заурчав, принялся тереться головой о хозяйскую руку — требовал ласки. Лаир послушно принялся чесать животное под подбородком и за ушами, затем перешёл к поглаживанию. Славные они всё-таки, эти кошки. Живое напоминание о Прежнем Мире. В самом начале, если верить преданиям и старым видео, были ещё и собаки, но они тут не выжили. А кошки вот выжили. Должно быть, потому, что крайне осторожны и недоверчивы ко всем чужим, и ещё очень неохотно выбираются за пределы замка…

Хлопнула дверь, за ней вторая, и на пороге комнаты возникла лёгкая фигурка, облачённая в сетчатый комбинезон. В комнату немедленно впорхнули две крупные бабочки-кровососки. Дракончик сорвался с потолка, где пребывал в засаде, и с ходу поймал одну, затем вторую, и вновь уселся на потолок, довольно облизываясь.

— Ну вот и я! А ты так и не поспал?

— Поспишь тут с вами всеми, — улыбнулся эльдар, невольно любуясь девушкой.

— Нравлюсь, да-а? — засмеялась Куэ, перехватив его взгляд.

— Очень, — Лаир улыбнулся шире. — Ты садись, я сейчас.

Всё снаряжение было загодя разложено на столе. Проверено, отчищено и ещё раз проверено. Джунгли не шутят.

Одевание заняло четверть минуты, не более. Сетчатый комбинезон плотно облегал тело, и Лаирасул сделал несколько энергичных движений. Нет, нигде не жмёт. Замечательная всё-таки вещь. Внутренняя сетка, мягкая и толстая, отделяет наружную ровно настолько, чтобы хоботки мелких любителей крови не доставали до кожи. Обладатели более длинных, но и более толстых хоботков не могли просунуть их сквозь мелкие ячейки наружной сетки, сработанной из крученых монокристаллических алмазных нитей. Этой ткани нет износа, и потом, ведь на Аоли имеются не только обладатели кровососущих хоботков. На болотах полно любителей вгрызаться в сладкую плоть, однако нити-монокристаллы алмаза — преграда неодолимая даже для самых острых жвал и радул. И между ними ещё один, третий слой — тончайшая, как туман, алмазная же кисея, сквозь которую не в состоянии пробиться ядовитые споры.

Он уже собрался нахлобучить шляпу с сеткой, как вдруг девичьи руки обвили его шею, и на губах запечатлелся лёгкий поцелуй.

— Ты чего? — заморгал Лаир.

— Так просто, — засмеялась Куэ. — Захотела вот поцеловать, и поцеловала. Разве нельзя?

— Разве можно, — вновь улыбнулся Лаирасул. — Но давай отложим поцелуи до возвращения.

…Звонок в дверь грянул, разом разрушая зыбкую вязь призрачного мира. Секунду-другую Алексей приходил в себя, возвращаясь из фильма в реальность. Звонок вновь затренькал настойчиво и часто, давая понять хозяину квартиры — просто так гости не уйдут.

Помедлив ещё пару