Возвращение. Часть II - Даниил Корнаков

или поздно попасть в гору, поскольку жизнь там, как говорят, в разы безопаснее и комфортнее. Но чтобы это произошло, звездный должен либо внести весомый вклад в общее благо станции, либо совершить героический поступок… Стать героем.

Ева опустил взгляд:

— Саша выдал заговорщиков Генералу, стал героем и теперь живет в горе.

— Да уж, героический поступок, ничего не скажешь… — ядовито прыснула Арина.

Матвей заметил, как на щеках девушки загорелся румянец. Интересно, отчего?

Неожиданным участником беседы стал Тихон, робко поднявший руку.

— М-могу я спросить? Почему никто из звездных… ну… не пытался сбежать?

— Все вездеходы недоступны для жителей наружной части станции.

— А что же рыболовные суда? Твой папа он же… ловил рыбу, я правильно услышал?

— Да, под пристальным надзором трёх охранников из горы, хоть они ему и не требовались — он полностью поддерживал методы Генерала.

Арина усмехнулась.

— Какая ирония…

Ева взглянула на неё, губы её дрогнули, а во взгляде блеснула икра презрения.

— Прости, — стушевалась Арина, — не следовало мне этого говорить.

Ева набрала воздуха в грудь и продолжила:

— На «Звездной» у Генерала много последователей. Но это всё потому, что у них нет выбора. Они ничего не знают о внешнем мире, а про другие станции им известно лишь то, что они едва сводят концы с концами. И только «Звездный» — единственный оплот человечества. Поэтому ради выживания они подчиняются Генералу в надежде однажды смогут жить в горе.

— Из двух зол выбирай наименьшее, — вздохнула Надя.

Ева кивком согласилась с её словами.

Снова наступило стеснительное молчание.

— Но ты, выходит, сбежала?.. — произнёс в тишину Матвей.

— Да.

— Почему? И как тебе это удалось?

Ева не отвечала. В её опущенном взгляде Матвей считал толику беспокойства, отчего почувствовал некоторую неловкость.

— Ты можешь не рассказывать, если…

— После смерти отца и брата, — резко прервала она Матвея, поборов неуверенность, — меня определили на разделку рыбы. В целом всё шло неплохо: я привыкла, даже немного приноровилась. С годами и вовсе стала одной из лучших — справлялась быстрее всех. Но однажды…

Ева замялась, вытащила из-за стола правую руку, затянула рукав и продемонстрировала культю, обрубленную в том месте, где должна была начинаться ладонь.

У Матвея тут же зачесалось его собственная культя. Он даже ощутил зуд между теперь уже отсутствующих пальцев.

— Это был самый обычный день. Рыбаки принесли клыкача, белокровок… много еды. — На её лице дрогнула улыбка. — Я работала с тесаком, замахнулась, чтобы отделить голову от туши, и в ту самую секунду… боже…

Девушка закрыла лицо ладонью и покачала головой. Все слушали затаив дыхание.

— Удивительно, как всего одна секунда может перечеркнуть всю твою жизнь. Вот я сейчас рассказываю это вам — секунды идут, и ничего не происходит. Но в тот день позади меня шёл рыбак с тележкой. Он поскользнулся на мокром полу и рухнул мне на спину, когда лезвие тесака уже опускалось. Он не упал ни раньше, когда я отрубила голову предыдущей рыбе и потянулась за второй, ни позже, когда я укладывала того клыкача на доску, а именно тогда, в ту самую секунду.

Ева спрятала культю в рукав.

— Мне помогли, сделали перевязку, пытались утешить, но я прекрасно знала, чем все это закончится. Уже вечером ко мне в модуль постучался палач. Бежать было некуда, скрываться тоже, у меня не оставалось иного выбора, кроме как впустить его. Когда я открыла дверь, то не могла поверить своим глазам: передо мной стоял Саша, тот самый, что в обмен на выдачу мятежников несколько лет тому назад получил в награду жизнь в горе. Он заверил меня, что не собирается меня казнить, а напротив: хочет спасти жизнь. Где-то он раскопал труп, выдал его за мой, бросил в море, а меня ночью тайно отвёз внутрь горы.

— Что ты там увидела? — Не терпелось узнать Матвею.

— Мне мало чего удалось рассмотреть. Помню только как открывались большие, толстенные ворота, а потом мы въехали в тоннель и немного погодя очутились в громадном гараже с кучей вездеходов… И больше ничего.

— Возможно… — задумчиво протянул Рейджи, поглаживая подбородок, — это какая-то военная база? В пятидесятых, если мне память не изменяет, все страны стремились построить подобную на территории Антарктиды из-за найденного там кобальта.

— Да, может быть, я не знаю, — пробормотала Ева.

— Что было потом? — спросил её Матвей.

— Саша спрятал меня в маленькой комнате и держал там несколько дней, пока одной ночью не разбудил и не уложил в большой стальной ящик, набитый батареями. Он дал мне тёплую одежду, немного воды и сушёного мяса, велел сидеть тихо и не вылезать ни при каких обстоятельствах — пока ящик не откроют его. С тех пор я его больше не видела.

Девушка на мгновение замолчала, затем продолжила:

— Потом где-то через час ящик со мной сдвинули с места и погрузили куда-то. Потом начался гул — скорее всего, двигатель вездехода. В стенках были щели, и через них мне удалось рассмотреть бетонные коридоры и огромные ворота. Один мужчина ввёл код на панели — ворота разъехались, и мы выехали наружу, с противоположной стороны горы. Проехали ещё немного… и я увидела другой вездеход…

— С моим помощником за рулем, — поднял руку Рейджи и озарился довольной улыбкой. — К великому сожалению, с недавних пор ушедший от нас в мир иной. Возвращаясь на «Чжуншань» он понятия не имел, что помимо заплаченных нам батарей везёт с собой это прелестное создание. Когда правда вскрылась, я, разумеется, не мог отослать бедняжку обратно, — рука оружейника осторожно легла на хрупкое плечо девушки, — и, ведо́мый врожденным сердоболием, тайно пристроил её помощницей к своей сестре, которая была только безразмерно рада приютить у себя Еву Маслякову, ныне скрываемую под выдуманным именем Кана Минато.

— Поверить не могу… — Надя строго посмотрела на Рейджи. — Ты торговал со «Звездной»?

— Разумеется! — Старик развёл руками. — Бизнес есть бизнес, моя дорогая. К тому же «Звездный» щедро платит за работу лучшего оружейника во всей Ледышке.

— Щедро платит, значит? — В голосе Лейгура прозвучали нотки заинтересованности.

Рейджи взглянул на Лейгура так, словно исландец только что стал невольным участником их разговора.

— Да, смею предположить, ваттов у них в избытке, поскольку их станция имеет самые высокотехнологические ветряки. Почти как «Моусон».