Обратный отсчет - Токацин

хотя бы часть крыс. Этих животных легко узнать — они в полтора раза крупнее диких сородичей, и их шерсть тёмно-бурая. Люди могли бы выявлять их и — по крайней мере — не соприкасаться с ними. В их костях могут сохраняться следы ирренция; эти животные опасны и в живом, и в мёртвом виде, и плохо то, что они приучены к людям, не боятся их и вполне могут стянуться к жилым домам — в поисках еды или общения.

Безопасники против официального оповещения — считают, что это вызовет панику, а время, как считает Штибер, уже утеряно. Скорее всего, животные погибнут там, где мы даже не сможем найти их останки. Маловероятно, что кто-то из них пересечёт Атлантис и доберётся до Атабаски, но всё же — если обнаружите такое животное, поместите его в контейнер и сообщите мне.'

Гедимин, Айрон и Иджес переглянулись.

— Не видел я здесь таких крыс, — сказал механик. — Вообще никаких крыс не видел. Зверьё нас избегает. А вот интересно… крысы от ирренция растут. Если я съем ирренций, я стану больше тебя, Гедимин? А если накормить Айрона?

Константин, по своей привычке подошедший неслышно и вставший за спиной Гедимина, устало вздохнул.

— Так и знал, что этим кончится. Стоит отвернуться — и опасный радиоактивный реагент уже тянут в рот. Атомщик, займи свою банду хоть каким-нибудь делом! Мне надо готовиться к работе с реактором.

01 июня 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Рядом с массивным люком, ведущим к щиту управления первым энергоблоком, висели в воздухе два маленьких круглых дрона — обычные летающие камеры, только покрытые свинцовой бронёй. «Зачем это сделали?» — рассеянно думал Гедимин, ненадолго отвлёкшийся от монитора с показателями. «При неэкранированных камерах смысла в такой защите нет.»

Дроны повисли там неделю назад — и с тех пор не сместились ни на сантиметр в сторону, только проворачивались на месте, снимая различные участки зала управления. Одна из камер постоянно была направлена на мониторы — кто-то на большом расстоянии от станции следил за реактором. Гедимин хорошо понимал его — он сам с трудом отрывался от наблюдений.

— Держится, — сказал он, ещё раз сверив показатели, и повернулся к Константину. Тот кивнул.

— Уже сутки. Пора сворачиваться. Айзек, я сдаю пост. Гедимин?

— Я сдаю пост, — повторил ремонтник, поднимаясь на ноги.

— Принимаю, — штатный оператор занял его место. Айзек не спешил подойти к щиту управления, и Константин не вставал, выжидающе глядя на него.

— Турбины, — промямлил Айзек, кивнув на щит. — Пока вы с Гедимином здесь, можно было бы запустить турбины.

— Запускайте, — отозвался Константин. — Не вижу проблемы. Критика достигнута, реактор выровнялся, двадцать четыре часа прошло. Запускайтесь и работайте. Гедимин?

Сармат стоял у щита управления и смотрел на переключатели.

— Будет лучше, если вы их запустите, — Айзек уткнулся взглядом в пол. Константин пожал плечами и поднялся с места, жестом подзывая третьего оператора.

— Не вижу в этом смысла. Нас позвали сюда из-за реактора, а не из-за примитивного парового агрегата. С этими механизмами макаки успешно работают уже пятьсот лет. Гедимин, хватит терять время. Я сообщил, что мы закончили, охрана ждёт.

Уже у двери Гедимин в последний раз оглянулся на мониторы. Реактор достиг критичности сутки назад и с тех пор из неё не выходил, работа была закончена, и можно было вернуться в научный центр, — но сармату не слишком хотелось туда возвращаться.

— Чем я не подхожу для работы на АЭС⁈ — пробормотал он, сердито щурясь на машинный зал. Из агрегатов работали только два относящихся ко второму энергоблоку; пока сарматы спускались по лестнице, раздался гудок — сигнал, предупреждающий о скором запуске ещё двух турбин. Сармат одобрительно кивнул и снова оглянулся на зал управления, — очевидно, Айзек не стал тянуть с началом работы.

— Не могу понять, почему тебя сюда так тянет, — отозвался Константин. Ближайшая турбина, разгоняясь, зашумела, и сарматы вынужденно замолчали. Гедимин предпочёл бы свернуть в боковой коридор, подальше от грохота, и выйти через аварийные ворота, но охрана ждала у главного входа, и все запасные были перекрыты.

Первую пару экзоскелетчиков сарматы обнаружили сразу за дверью машинного зала. Двое «Рузвельтов» стояли там, подпирая притащенную откуда-то рамку дозконтроля. Схватив Гедимина за плечо, один из охранников протолкнул его под аркой и ткнул ему в лицо переносным дозиметром.

— Этот чистый!

— Гедимин Кет, — второй охранник щёлкнул выключателем считывающего устройства. — Давай второго!

Ремонтник сердито сощурился. Ему хотелось потереть плечо, помятое стальной «клешнёй», но он не хотел показывать слабость.

— С дозиметром работают не так, — буркнул он, направляясь к следующей двери. Она была приоткрыта, и из-за створок виднелась часть обшивки третьего «Рузвельта». На выходе стояла вторая пара охранников.

— Эй! Это тески-атомщики, — сказал один из них, посветив на Гедимина считывателем. — Они запускают реактор.

— Руками? — недоверчиво спросил второй.

— Ну да. И поэтому они такие здоровенные. Мелюзга тут не справится, — первый хихикнул и хлопнул Гедимина по плечу «клешнёй». Сармат удержался на ногах, но про себя отметил, что на лопатке будет кровоподтёк.

— Ну что, всё работает? Не взорвётся? — спросил охранник. — Это он загудел, да?

Гедимин сердито сощурился.

— Спроси у Мартинеса, — посоветовал он, выворачиваясь из-под руки экзоскелетчика. Впереди было ещё две арки, как минимум одна пара охранников и множество дурацких вопросов.

— А там, наверное, специальные большие кнопки под толстые пальцы? Верно? — пятый охранник потыкал молчаливого сармата в плечо. — Или нет… Вы же тески, верно? Вам до радиации нет дела. Вы таскаете стержни вручную. Тяжёлые?

— Никто не таскает стержни вручную, — буркнул Гедимин, отходя в сторону; он бы пошёл дальше, но охранники ещё не обыскали Константина. — Есть комиксы про АЭС. Найди и посмотри картинки.

Охранник хохотнул в респиратор.

— А ты, теск, учился по комиксам? Не бывает тесков-инженеров, верно? Кто тебе это налепил? — он ткнул «клешнёй» в нашивки на груди Гедимина.

— Они не учатся. Их делают готовыми, — сказал второй «броненосец». — Выходят из пробирок и сразу берут лопату. Или бластер. А учиться им незачем — и они не умеют. Эй, тески! А что вы сделали бы, если бы реактор взорвался?

…Это была последняя проверка, сразу перед выходом на улицу. Гедимин уже молчал и только устало щурился, услышав очередную