Первое знамя - Алексей Александрович Иванов

Минут через пять, когда я изложил на листах практически все, что знал, Сидман потерял терпение.

— Что ты там пишешь? Завещание? — Он вновь решил подерзить, но я же вижу, что это просто маска. Попытка скрыть собственный страх и неуверенность. Да и руки затекать начали, даря непередаваемый спектр ощущений. Вот магу и хочется хотя бы так отвлечься.

— Не завещание, а ваше чистосердечное признание.

— Что за бред! — искренне возмутился Сидман.

А ведь это его слабое место, внезапно понял я. Обидно прослыть предателем, не совершив предательства. Звучит странно, но предать империю для Сидмана и не предательство вовсе, а борьба. Но стать предателем в глазах последователей «Нового Восхода» маг явно боится.

— Ну как же, — весело улыбнулся я. Замешательство предателя доставляло мне куда больше удовольствия, чем болезненная гримаса. Если Сидман фанатик, то что ему боль плоти? Но боль душевная ломает людей не хуже дыбы. — Вот тут, черным по белому написано, — я стукнул по листу и начал с выражением зачитывать: — Ведомый искренним раскаянием, хочу назвать имена известных мне предателей подпольной организации «Новый Восход», о деятельности которой я поведал выше. Известными мне членами «Нового Восхода» являются: барон Адаман Ронан-Никор, граф Конн Биван, барон Овиен Воган-Флона, баронесса Ирия Соверн, виконт Чорнар, баронесса Навия Тонар-Фонф…

Насчет некоторых титулов я не уверен. Кто-то из перечисленных мог их еще не иметь, являясь наследником младших ветвей древних фольхских родов, либо семей коронной знати. Именно такие люди, которым в текущей иерархии, светило остаться на вторых и третьих ролях, стали основой предателей «Нового Восхода». А все эти красивые речи про возвращение к истокам, путь магии — это просто слова. Спрятано за ними, как и за любыми красивыми лозунгами, все одно и то же — борьба за власть.

Кто-то из фольхов ошибочно посчитал, что порожденный хаос станет лестницей в небо. А он оказался шагом в пропасть.

Впрочем, я практически не сомневаюсь, что известные мне имена — верхушка айсберга. Истинные главы «Нового Восхода» засели где-то среди самой верхушки фольхов. А то и в Фольхстаге. Допускаю, что многие так и не открыли своего участия. Кто-то до конца служил альвам, делая вид, что играет за нас, другие сообразили, что все идет как-то не так и сбежали к островитянам.

Возможно, нашлись и те, кто искренне раскаялся в предательстве и сражался с альвами до самого конца. Наивная мечта, но разве можно запретить человеку мечтать?

По мере прочтения текста и появления имен, с лица Сидмана исчезла напускная бравада, в глазах поселилась неуверенность, зародился страх. Пару имен он явно узнал и так удивился, что не сумел скрыть эмоций. Я ведь не предполагал, а точно знал, что это предатели.

— Откуда… — машинально выдохнул он, сообразил, что выдает себя, и резко замолчал.

— Так вы мне в приступе раскаяния и сказали, ласс Сидман, — усмехнулся я, продолжая выводить четкие строчки насчет заговора среди магов империи.

Кое-что приукрасил. Например, убивать императора и принцев «Новый Восход» никогда не планировал. По крайней мере, я о таком не слышал. Но тут лучше добавить красок. Своя шкура, она всегда ближе. И императорская семья тут не исключение. Почувствовав угрозу своим жизням, они начнут активнее шевелиться, ободряющими пинками шевеля тех, кому по чину и должности положено шевелиться в этом направлении.

Имперская машина разгоняется неспешно, но если разгонится, то остановить ее очень сложно. А эти данные послужат отличным топливом, чтобы запустить этот спящий паровик.

— Я ничего не говорил! — возмущенно выкрикнул Сидман, в очередной раз потеряв равновесие и болтаясь, словно мешок с навозом.

— Бумаги говорят иное. А в империи верят бумагам. Вы все расскажите, даже если не произнесете не слова.

— Никто не поверит этой писанине!

— Может — нет, а может и да. В любом случае все эти имена попадут под особый контроль. Иногда достаточно одной ниточки, чтобы расплести целый клубок. А я… — я хлопнул себя по лбу. — Простите. Зачем мне чужая слава? Разумеется, вы и только вы накидали третьему отделу канцелярии Его Императорского Величества с десяток нитей.

— Ты не понимаешь, что творишь Вельк! — теперь Сидман выглядел по настоящему испуганным. Явно оценил мою «беллетристику» и последствия попадания этих бумаг в руки третьего принца. — Переходи на нашу сторону. Империя прогнила. Она обречена! Настоящее искусство забыто и деградирует! Мы травим землю и воду, убиваем саму жизнь! Но есть другой путь! Новый путь! — он сорвался на фанатично-истеричный визг. — Более правильный! Более справедливый! Новая надежда! Новый мир! Новый восход!

Вот и лозунги пошли. Сидман меня не разочаровал — настоящий фанатик. Таким, каким я его и помню. Снесем в труху весь старый мир! Утопим его в крови ради нового, светлого будущего!

С первыми двумя пунктами у них все получилось — империя пала. Но насчет светлого будущего они ошибаются. Даже для победивших альвов оно не выглядело таким уж светлым. Ликаны? Эти, пожалуй, выиграли больше прочих. Но я сильно сомневаюсь, что «Новый Восход» обрадует такой итог.

— У нас покровители на самом верху! Ты даже не представляешь кто, — поняв, что его воззвания на меня не действуют, Сидман сменил тактику. Вместо увещеваний пошли угрозы. — Против этих людей ты не более чем муха. Стоит им пальцем пошевелить — от тебя и мокрого места не останется.

— И это я тоже запишу, — согласился я, равнодушно водя пером.

— Я все буду отрицать. Скажу, что все это просто твои выдумки. Больная фантазия! — он вновь оговорился, но понял, что только подтвердил мои слова и быстро поправился: — Да так и есть. Фантазии! Бредни! Ты же сумасшедший!

— Мое слово, против твоего — что перевесит? — поинтересовался я, отложив перо в сторону.

Все, что знал по «Новому Восходу», я изложил. Нужное, для придание веса, от себя добавил. Выкладывать что-то большее, про гражданскую войну и вторжение древолюбов, не стоит. Это примут за чистой воды выдумку, а это в свою очередь обесценит всё написанное ранее. Да и крикам Сидмана могут поверить.

Подойдя к обширному пыточному инвентарю, я перебрал «инструмент» и взял небольшую плеть-девятихвостку. Из-за железных крючков на конце ее иногда называют «кошкой». В прежние времена ее использовали не столько для пыток, сколько