Системный Кузнец - Ярослав Мечников

Кто-то, истошно вопя, катался по полу, пытаясь оторвать от себя вцепившихся тварей, другие с животной яростью лупили кирками по панцирям. Сделав несколько шагов назад, я споткнулся о чьё-то тело и рухнул на спину.

И тут же тварь молниеносно извернулась и бросилась ко мне. Я изо всех сил ударил её ногой, попав в верхнюю часть клюва. Челюсти щелкнули в сантиметре от моей икры, едва не раздробив кость.

В этот момент еще один удар — на этот раз сокрушительный — проломил её хитиновую броню со звуком треснувшего ореха. Поднял глаза наверх и увидел яростное лицо громилы.

— ВСТАВАЙ! — рявкнул мужик.

Сердце колотилось в ребрах, гоня по венам адреналин. Вскочив на ноги, осознал, что был в шаге от смерти или, в лучшем случае, уродливого увечья.

— Спасибо… — выдавил дрожащим голосом.

Успел заметить, что падальщиков осталось всего трое, но и наших полегло немало. Пользуясь затишьем, рванул к своей кирке. Схватив её, покрепче сжал треснувшую рукоять, оглядываясь в поисках того, кому нужна помощь. Несколько шахтёров добивали тварь, брыкающуюся в конвульсиях. Обернув голову, увидел ещё одну — та, извиваясь всем телом, с невероятной скоростью мчалась за кем-то вверх по туннелю. Было видно, что убегающий безоружен.

— Йохан! — крикнул напарнику, который, опёршись на инструмент, хрипло хватал ртом воздух. Мужчина обернулся, и я указал рукой в сторону выхода.

— Ему крышка! — прокричал шахтёр.

Но я не мог просто стоять и смотреть, как тогда, в огне перед собственной смертью.

Не раздумывая, сорвался с места, преследуя падальщика. Его бесчисленные лапки-клешни скребли по камню с такой частотой, что сливались в размытое пятно, будто тварь не бежала, а летела над землёй. Выжимал из своего нового тела всё, на что оно было способно. За спиной послышались тяжелые шаги — видимо, ещё несколько шахтёров последовали за мной.

Никогда не знаешь, окажутся ли твои действия напрасны. Но если не попытаться — не узнаешь наверняка, и будешь жалеть до конца дней.

До падальщика оставалось метров десять, когда тот, издав оглушительный визг, прыгнул на спину шахтёру, повалив на камни. Даже с такого расстояния донесся отвратительный хруст рвущейся плоти и тканей. Тварь мёртвой хваткой вцепилась в шею бедолаги, а её сегментированный хвост извивался из стороны в сторону, словно в припадке дикого удовольствия. Крик мужчины оборвался почти сразу.

Я мчался, сжимая кирку наперевес. Главная мысль, бившаяся в голове — не попасть по человеку. Три метра. Два. Резко перехватил рукоять для бокового удара — короткий замах, и со всей ярости вогнал острие в бок существу. Лезвие утонуло в плоти где-то под брюхом.

Но тварь даже не дрогнула, хватка не ослабла — наоборот, она с новой силой вгрызлась в шею жертвы. Тело шахтёра под ней забилось в припадке. Кирка застряла в мерзких внутренностях существа. С усилием провернув, вырвал острие и тут же нанёс ещё один удар. В этот момент подбежали остальные, но замерли в нерешительности, не понимая, как помочь. Снова выдернул кирку и, замахнувшись, вонзил её в ту же рану, из которой уже ручьём хлестала густая слизь.

Челюсти разжались, тварь обмякла и сползла набок.

И вдруг — тишина, за спиной тоже всё стихло. Кажется, отбились. Мы, простые работяги, защитили себя сами — нам чертовски повезло, что существ было так мало.

Руки мелко дрожали, отказываясь держать инструмент, но я заставил пальцы сжаться в мёртвую хватку. Опасность миновала, но страх парализовал. Хрен я останусь здесь без оружия.

Шахтёр, которого растерзала тварь, лежал недвижим. Поднял глаза на стоявших рядом двоих мужиков — среди них был и Йохан, тот опустил голову, всё понимая.

— Я ведь говорил, — тихо произнёс напарник. — Ему крышка.

Он был прав — возможно, шансов и не было. Но если бы я заметил раньше, если бы побежал сразу… Знакомое чувство вины и разочарования накрыло с головой. Моя собственная память подбросила образ: ребёнок, которого не смогли вовремя достать из-под завала… когда добрались, было поздно.

Хотел возразить, сказать, что мы должны были попытаться, сделать всё, что в наших силах, но лишь крепче сжал челюсть. Эти слова никому не были нужны, и в первую очередь — мне.

Медленно обошёл бездыханное тело, чтобы заглянуть в лицо. Сердце пропустило удар. Искажённые предсмертным ужасом глаза Густава смотрели в никуда. Тот самый парнишка, что совсем недавно предлагал аферу с рудой, теперь мёртв. Его мечты о независимости мертвы вместе с ним.

Колени подогнулись, заставив опуститься на каменистый пол. Не выпуская кирку, положил её поперёк ног. Шахтёры молчали, каждый смотрел в сторону, пытаясь переварить случившееся.

И в этот момент, сквозь шок, прорезалась прагматичная мысль: руды сегодня не видать. Сейчас явится охрана, может, Охотники, нас всех выгонят… Да, было бездушно думать о таком сейчас, но когда ещё? В конце концов, я здесь именно за этим, растягивать добычу ещё на несколько дней не хотелось совершенно.

Тишину разорвал новый писк.

Он донесся снизу, из главного забоя, прямо из-за спин шахтёров, что оказались со мной над телом Густава. Но то был не одиночный визг, а хор. Десятки, а может и сотни глоток слились в единой трели.

Осознание не пришло сразу, просачиваясь в разум медленно, замораживая кровь в жилах. Это не конец, а лишь ещё одна волна. Я медленно поднял глаза на мужчин — они глядели в бездну туннеля, туда, где в глубине едва мерцал свет факелов. Тени стоящих там внизу работяг заметались в дикой пляске.

— Я больше не могу! — прокричал кто-то в забое надрывным голосом. — Мы все тут сдохнем!

Звон металла о камень. Ещё один. Люди бросали кирки, потеряв последнюю волю к борьбе, рванули вверх по туннелю в нашу сторону — обезумевшая от ужаса толпа.

Йохан поймал мой взгляд, в его глазах плескалась та же обречённость, что чувствовал я сам. Мужчина ничего не сказал, слова были не нужны. Нам крышка — ещё одну атаку, даже если тварей будет столько же, как в прошлый раз, мы не переживём.

Бросил взгляд наверх, туда, где туннель уходил в кромешную тьму. Выхода не было видно. Добежать? Бесполезно, не успеем. Напарник, кажется, прочитал эту мысль.

— Беги не беги — всё одно, — Йохан крепче перехватил рукоять кирки. — Умирать, так хоть не трусом, — прошипел тихо, больше себе, чем мне.

Я медленно поднялся на ноги. Вот он — конец, так близко, даже в прошлой жизни в самых отчаянных ситуациях не