Гармония Амбралина - Виктория Ива

это в торопливых совещаниях, во взглядах, которым теперь обменивались члены их небольшой группы. Они все понимали: источник силы где-то рядом, почти на расстоянии вытянутой руки, но время утекает, как вода сквозь пальцы.

Орден тоже активизировался, будто до этого набирал силы перед решающим ударом. Их люди появлялись в тех же местах, что и члены группы Торвалиса. Они явно искали то же самое, и эта мысль заставляла сердце биться чаще. Каждое утро Мира просыпалась с тяжелым чувством: что, если сегодня они опоздают? Что, если Орден окажется на шаг впереди?

Торвалис собирал их теперь почти каждый вечер. Они склонялись над картами, сверяли записи, обсуждали новые находки. Вэнс бесконечно торчал у карты, сетуя на то, что она слишком новая. Красные линии на ней множились, соединяя точки возможного расположения источника, но ответ все ускользал. Иногда Мире казалось, что они ходят по кругу, упуская что-то важное, что-то очевидное.

А город жил своей жизнью, не подозревая, что между его улицами развернулась настоящая битва – беззвучная, невидимая, но от этого не менее ожесточенная. Битва за время, за знание, за силу, способную изменить судьбу Амбралина.

***

Переулки Старого квартала в предрассветной мгле напоминали лабиринт, сотканный из теней и забытых воспоминаний. Мира шла впереди, вглядываясь в темноту так пристально, что глаза начинали слезиться. Она пыталась сопоставить то, что видела вокруг, со смутными образами из архивных планов, которые просматривала несколько дней назад. Здесь когда-то проходили старые водопроводы – или это было чуть левее? А еще раньше, судя по записям, стояли дома, снесенные при расширении верхних кварталов. Но от них не осталось ничего, кроме неровных выступов фундамента, поросших мхом.

Каждый шаг давался с трудом. Ноги словно налились свинцом, спина ныла от постоянного напряжения, а в висках пульсировала тупая боль. Мира прислушивалась к каждому звуку: скрипу собственных ботинок по неровному камню, шороху плаща Валдора за спиной, далекому капанью воды где-то в глубине переулков.

Валдор двигался рядом, чуть поодаль, держась в полутени. Его механическая рука издавала едва различимые звуки – тихое гудение моторов, периодическое щелканье шестеренок, легкое шипение гидравлики. В обычной ситуации эти звуки затерялись бы в городском шуме, но здесь, в мертвой тишине Старого квартала, они казались оглушительными. Каждый щелчок отдавался эхом от стен, и Мира невольно вздрагивала, ожидая, что из темноты сейчас появится кто-то, привлеченный этим механическим пульсом.

Они не разговаривали. Даже шепот мог выдать их присутствие. Мира хотела спросить, чувствует ли Валдор то же самое неприятное ощущение наблюдения, которое ползло по ее коже, но сдержалась. Вместо этого она лишь украдкой бросала взгляды через плечо, проверяя, не отстал ли он.

Находиться здесь категорически не хотелось. С каждой минутой это ощущение усиливалось, становилось почти физическим – словно невидимые руки давили на плечи, пытаясь развернуть ее обратно. Мира устала. Так устала, что тело начало отказываться подчиняться. От бесконечной гонки последних дней, от постоянного напряжения, от страха, который стал привычным фоном существования. Каждая мышца кричала о том, что пора остановиться.

Сейчас она мечтала только о теплой постели. Где-нибудь в безопасном месте – не важно, где именно. Расслабиться хотя бы на несколько часов. Заснуть, не прислушиваясь к каждому звуку.

Но останавливаться было нельзя. Она это знала, хотя тело отчаянно протестовало против каждого следующего шага.

За очередным поворотом, между двумя полуразрушенными стенами, покрытыми трещинами и выцветшими остатками когда-то яркой штукатурки, Мира замерла. Присмотрелась. Нет, не показалось. Она нашла то, что искала.

Узкая ниша, почти полностью скрытая густым наростом мха, который свешивался темно-зеленой бородой. В сумерках она почти сливалась со стеной, и, если бы не характерная тень, Мира прошла бы мимо, даже не заметив.

Она остановилась, положив руку на влажный камень, и дала себе минуту на восстановление дыхания. Старая кладка под пальцами отличалась от окружающего камня – более темная, почти черная, с необычной, маслянистой текстурой. На поверхности проступали едва заметные метки, царапины или насечки, которые легко можно было принять за естественные трещины. Но расположение было слишком упорядоченным, слишком правильным. Это была работа чьих-то рук.

– Здесь, – проговорила Мира, и ее голос прозвучал неожиданно громко после долгого молчания, заставив ее саму вздрогнуть.

Валдор приблизился, внимательно разглядывая нишу. Его механическая рука протянулась, пальцы осторожно нащупали край, проверили прочность камня. Щелчок. Тихое гудение. Он кивнул.

Ниша оказалась входом в туннель, уходящий вглубь стены. Мира отодвинула влажные пряди мха – они были холодными и неприятно липкими на ощупь – и заглянула внутрь. Темнота. Густая, плотная, почти осязаемая.

Воздух внутри был странным. Не затхлым, как следовало ожидать от замкнутого пространства, простоявшего в запустении неизвестно сколько лет. Нет, он был… живым. Словно вибрирующим. На вдохе Мира ощутила легкое покалывание в легких, как если бы воздух был наэлектризован или насыщен какой-то невидимой энергией.

И еще был звук. Еле слышимое жужжание, настолько тихое, что его трудно было уловить ушами. Но оно ощущалось. Костями, позвоночником, зубами. Низкая вибрация, проникающая в тело и заставляющая кожу покрываться мурашками.

Мира обменялась взглядом с Валдором. Он тоже это чувствовал – это было видно по напряженному выражению его лица, по тому, как он сжал челюсти.

– Возвращаться поздно, – пробормотал он.

Она кивнула, хотя инстинкты кричал об опасности.

Они шагнули в темноту.

–

Внутри было холоднее, чем снаружи. Холод не обычный, уличный, а какой-то проникающий, добирающийся до костей в считанные секунды. Мира поежилась, плотнее запахнув плащ.

Валдор поднял руку, и между его пальцами вспыхнул слабый огонек – магический огонь, бледно-голубой, дрожащий. Свет был тусклым, едва пробивался сквозь окружающую тьму, но его хватало, чтобы различить каменный пол под ногами и стены по бокам.

Они углубились в туннель. Медленно, осторожно, проверяя каждый шаг. Пол был неровным, с выбоинами и трещинами, в которых скапливалась вода. Капли падали откуда-то сверху, мерно и монотонно, создавая тревожный ритм.

Мира вглядывалась в стены. И замерла.

На камне проступали метки. Не сразу – сначала казалось, что это просто неровности, игра света и тени. Но чем дольше она смотрела, тем яснее они становились.

Древние символы. Вырезанные или выжженные – сложно было определить. Определенно не руны магического языка, которому их учили в Академии. И не язык Ури. Это было что-то более старое.

Символы были странными. Угловатыми, состоящими из ломаных линий и спиралей, от которых в глазах начинало рябить. И они… двигались.

Мира моргнула, решив, что это игра света. Но нет. Когда она смотрела на один знак, он словно съеживался, линии сдвигались, меняли конфигурацию. Стоило перевести