Гармония Амбралина - Виктория Ива

Мира замерла. Сердце пропустило удар, потом забилось чаще, так громко, что казалось, звук разнесется по всему залу.

Истинный.

Осознание пришло мгновенно, с абсолютной, кристальной ясностью. Не предположение. Не догадка – знание, которое ей будто вложили в голову.

Она снова посмотрела на Валдора, чтобы убедиться – они чувствуют и думают здесь одинаково.

Это был Он. Тот, кто стоял за происходящим в Амбралине. За нападениями, за манифестами, за напряжением в городе. Истинный, которого все искали, о котором шептались, которого боялись.

И он был здесь. Прямо перед ними.

Человек не обернулся на ее приближение. Не дернулся, не напрягся, даже не изменил позы. Но Мира поняла – он знает. Знает, что они здесь. Чувствует их присутствие так же отчетливо, как они видят его.

Она остановилась в нескольких метрах от него, не решаясь подойти ближе. Рассматривала его профиль в неровном свете Источника.

Резкие черты лица, словно высеченные из камня резцом скульптора, не терпящего мягких линий. Высокий лоб, прямой нос, четко очерченная линия челюсти. Полные губы, сжатые в сосредоточенной линии. Глубоко посаженные глаза, устремленные на Источник с таким вниманием, будто больше ничего в мире не существовало.

Он не выглядел как безумец. В нем не было ничего от исступленного фанатика, которого Мира представляла, когда думала об Истинном. Никакого горящего взгляда, никаких судорожных движений, никакой нервной энергии.

Скорее он был похож на ученого, как доктор Торвалис. На исследователя, поглощенного важным экспериментом, требующим предельной концентрации. На человека, решающего сложную задачу, от которой зависит слишком многое, чтобы допустить ошибку.

Спокойный. Собранный. Абсолютно контролирующий себя.

Мира не могла совместить это с тем, что знала. Не могла осознать, что зло – абсолютное, чистое зло, которое приказывало убивать людей без дара, которое держало в страхе весь Амбралин, которое крало жизни ради непонятных целей – может выглядеть так… человечно.

Так обыденно.

Это был просто человек. Не монстр, не исчадие кошмаров. Человек, который мог бы преподавать в Академии, сидеть в библиотеке над стопкой книг, обсуждать магические теории за чашкой чая.

И от этого становилось еще страшнее.

Его правая рука была опущена в чашу. Не вся – только кисть и часть предплечья.

Потоки света концентрировались вокруг его ладони. Серебристые нити стекались со всех сторон чаши, сплетались, закручивались в спирали, уходили в глубину к его пальцам. Словно он вытягивал силу из самого Источника. Буквально, физически вытягивал энергию, впитывал ее, присваивал.

Мира смотрела, зачарованная и ужасающаяся одновременно. Магия текла к нему нескончаемым потоком, и с каждой секундой свечение вокруг его руки становилось интенсивнее.

Воздух вокруг стал плотнее. Мира почувствовала давление на кожу, в ушах, на глазах. Словно атмосферное давление резко поднялось, или она очутилась глубоко под водой.

Тишина растянулась. Длилась. Становилась невыносимой.

И тогда он заговорил.

– Двадцать лет.

Голос ровный, спокойный, удивительно обыденный. Чуть низкий, хорошо поставленный, с легким гулким отзвуком в просторном зале. Голос человека, привыкшего, что его слушают. Что его словам придают значение.

Он по-прежнему не оборачивался. Продолжал смотреть на Источник, на свою руку, погруженную в светящуюся субстанцию.

– Двадцать лет, – повторил он, и в голосе послышалась едва уловимая нотка… чего? Не боли. Не горечи. Скорее задумчивости. Как у человека, вспоминающего давно прошедшие события и заново оценивающего их. – Двадцать лет я жил как калека.

Он сделал паузу. Свет вокруг его пальцев сгустился еще сильнее, стал почти ослепительным.

– Как человек, лишенный руки.

Последнее сравнение явно было произнесено не для красного словца.

Он не просто их чувствовал, он совершенно точно знал, кто находится с рядом с ним в этом святилище.

Свет вокруг его руки становился невыносимо ярким. Нити магии сплетались теперь в плотный жгут, вливающийся в его ладонь. Мира почувствовала, как воздух буквально заполняется энергией – густой, плотной, почти осязаемой. Она давила на кожу, проникала в легкие, заставляла волосы на затылке подниматься.

В зале стало трудно дышать. Не от недостатка воздуха – от его избытка. От переизбытка магии, которая насыщала каждый кубический сантиметр пространства, делала атмосферу вязкой, сопротивляющейся.

Мира сглотнула. Горло пересохло. Она пыталась придумать, что сказать, как реагировать, но разум отказывался работать. Страх и завороженность сплелись воедино, парализуя волю.

– А теперь… – Истинный поднял руку из чаши.

Ударная волна прокатилась по залу. Миру отбросило, Валдор едва устоял на ногах. Вокруг Истинного заколыхался воздух, на стенах вспыхнули руны, которых раньше не было видно.

Он повернулся к ним, и Мира увидела его лицо. Спокойное, почти умиротворенное. Но в ярких синих глазах плясали отблески силы.

– Магия вернулась, – объявил он просто. – И теперь ничто не помешает мне взять то, что мне причитается.

Мира поднялась, опираясь на стену. Валдор твердо стоял на ногах, слегка опустив голову.

– Источник не принадлежит тебе.

Тишина. Длинная, тягучая. Истинный медленно опустил руку, повернул голову к Валдору. На лице появилась усмешка – кривая, холодная, лишенная всякого веселья.

– Принадлежит? – Он растянул слово, смакуя каждый слог, словно оно было забавным, нелепым, достойным насмешки. – Принадлежность, – повторил он, делая паузу, – понятие для слабых.

Он сделал шаг в сторону от Источника. Движение было неспешным, уверенным. Черная мантия колыхнулась, края волочились по каменному полу с тихим шуршанием.

– Собственность определяется не правом, – продолжал Истинный, и голос его становился тверже с каждым словом. – А силой. Я могу им управлять. Я могу его использовать. Я понимаю его природу глубже, чем кто-либо из живущих. Значит, он мой.

Логика была абсолютной, безупречной в своей чудовищности. Право сильного, сведенное к простейшей формуле. Нет законов, нет морали, нет договоренностей – только способность взять и удержать.

Взгляд Истинного скользнул по залу, остановился на Мире. Выражение его лица изменилось. Усмешка стала шире, в глазах мелькнуло что-то похожее на узнавание, смешанное с презрением.

– А вот и она. Грязнокровка, которая помогла мне больше, чем все мои сторонники. – Он сделал шаг вперед. – Впрочем, я не жалею, что ты избавилась от своего дядюшки. В последнее время я стал замечать, что наши пути расходятся.

Мира сжала кулаки.

– Кем бы он ни был, я не хотела его гибели.

– Хотела, не хотела, – протянул он, словно обсуждая погоду. – Какая разница? Итог один и тот же. И, должен признать, результат меня устраивает. Как бы то ни было, падение купола было не целью, девочка. А лишь способом добраться до сердца города. До настоящей силы.

Мира попыталась собрать заклинание. Энергия накопилась в ее ладонях – и тут