Другая жизнь. Назад в СССР. - Михаил Васильевич Шелест

- Ну-ну… Художника обидит каждый…

- Хе-хе-хе… Это точно, какая-то шизофрения! Ха-ха…

- Но, ведь, полезная? Как бы ты узнал, что это будущий первый секретарь?

- А когда он станет первым?

- В восемьдесят девятом и по девяностый.

- Что? Всего-то?

- Ну и что. Главное – он при власти всё это время. А значит – с мозгами человек и со связями.

- Хорошо, хорошо… Согласен, - хорошее знакомство. На урок идти?

- А оно тебе надо? Хочешь поучиться? Ляг, поспи и всё пройдёт.

- Точно! Устал я что-то! И голова у меня вдруг заболела от этих разговоров.

- Ты только никому про свои головные боли не говори.

- Так их же нет.

- Тем более.

Так, разговаривая сам с собой, я потихоньку спустился к своему дому и добрёл до подъезда. И только потом вспомнил, что оставил свой портфель в учительской.

- Ну и хрен с ним, - подумал я. – Там не должен пропасть. Хотя там… Ну, не полезут же учителя в мой портфель!?

- Зря ты так думаешь, - хмыкнул «внутренний голос». – В твой – точно полезут.

- Ну… Им же хуже, - подумал, тяжело вздохнув, я.

* * *

Придя домой, я быстро пожарил на большой сковороде лук, засыпал туда же позавчерашнюю гречневую кашу перемешал и дав протомиться, освободил на сковороде место и разбил туда два яйца. Обед получился сытным и я, поев, завалился спать, поставив «предка» на пробудку через час.

Проснувшись через час, я позанимался уроками, что выражалось в прочитке учебников, решении задач и примеров и выполнение других письменных заданий. Как, например, выписать из параграфа по истории даты на карточки и подписать с обратной стороны события, произошедшие в эти даты. Чтобы учить даты – вещь полезная, но мне это было уже не нужно для запоминания, однако карточки заполнять было нужно, ибо можно было получить за невыполнение «неуд».

По черчению я был в отличниках, а вот по биологии имелась серьёзная проблема. Я ничего не понимал про рибосомы и механизм сборки белковых молекул. Триплеты нуклеотидов и их комплементарность. Не «комплиментарность», а, сука, «комплементарность»… От латинского, сука, слова «дополнительный», «дополняющий», «взаимосвязанный с чем-либо», «взаимодополняющий», «взаимо­соответствующий». И нахрена это слово в учебнике девятого класса. Тут и так ни черта не понятно, а ещё «комплементарный». Короче, биологию я «тупо» зубрил. Вернее, не тупо. Тупо зубрил я до комы, а теперь зубрил не тупо, а с толком и расстановкой, укладывая в своей памяти текст из учебника стопками страниц книжного формата.....

Глава 23

Тело, набирающее мышечную массу, требовало не только гимнастики, но и импульсивных движений, рывков связок и микротравм сухожилий. Тело чесалось без перегруза и я решил возобновить скалолазание, которым прозанимался всё лето после седьмого класса и весну с частью лета после восьмого в составе секции «горного туризма» ДВПИ[1]. В Приморском крае запрещали альпинизм по причинам гибели в 1970-м году группы в горах Камчатки на день рождения В.И.Ленина.

Но, альпинизма не было, а «альпенкнижка» у меня была. В книжке были записаны мои восхождения, и стоял третий взрослый разряд по скалолазанию, вписанный мне авторитетом скалолазания Рубиным. Была такая практика. Федерации-то не было.

Однако разряд, как оказалось, был не действительным, потому, что мне тогда не было ещё шестнадцати лет, а Рубину было пофиг. Его попросила моя мама, они вместе работали в ТИНРО[2], он и поставил. Восхождения прописаны… Что ещё надо?

Но я не думал о разрядах и спорте, я думал о нагрузках, которые скалолазание даёт оптимальные, и о тех, кто страхует подъем.

Я сходил пару раз на наш «Диван» – место сбора скалолазов, но никого там не застал. Тогда я поехал в Политех и нашёл Татьяну Миргородскую – руководителя «нашей» секции и оказалось, что в июле, после сессии они собираются на «Катьке», как они называют Екатерининскую гору, что стоит под Находкой, на слёт. И там, вроде как, ребята уже проложили трассы разной категории сложности.

- Зачем это ты мне рассказываешь? – спросил я. – Вы сейчас будете ползать?

- Как зачем? А ты разве на соревнованиях не будешь участвовать?

- Какие соревнования? Какие врачи меня до них допустят? – чуть не сказал я, но вспомнил, что соревнования неофициальные. Что альпинизм в СССР практически весь не официальный.

- Хм! А там будут те, кто разряды сможет проставить?

- Конечно! Специально на июль настроились, чтобы приезжим устроить рыбалку, купалку и нырялку. Уже и с пограничниками договорились. Но списки подавать нужно уже сейчас. Ты вовремя нашёлся!

- А я и не терялся. Записывай меня! Мне уже и шестнадцать исполнилось.

- Я помню, - сказала Татьяна и с улыбкой посмотрела на меня. – Какой ты стал! Вытянулся, но ни капли лишнего веса. Ты же, вроде крупнее был? Легко тебе длинному будет. А нам, малоросликам, придётся трудно.

- Зато ты красивая, - сказал я и улыбнулся.

- Ах ты коварный льсте-е-е-ц, - разулыбалась Татьяна.

Она заканчивала четвёртый курс горного факультета и для меня была «старухой». Это знал и я, и она, но я позволял себе с того года играть с ней во флирт, а она эту игру принимала.

- Взрослеешь! И взгляд у тебя стал такой… мужской… оценивающий. Смотри у меня!

Она погрозила мне пальцем, но чего «смотреть», я не понял.

- Так на скале бывает кто-то? – спросил я, возвращаясь к моему практическому, а не теоретическому интересу.

- Карпов Владимир Ильич там бывает по субботам с девяти часов. С кем-нибудь из наших владельцев авто-мототехники.

- Это, который с ДЭСРа[3]?

- Ага. Хочешь поползать?

- Хочу так, что аж тело чешется, - хмыкнул я.

- Точно повзрослел, - сказала Татьяна, и бросила на меня взгляд снизу вверх, чуть склонив голову к правому плечу. – И шутки двусмысленные отпускаешь… Взрослые… Ты смотри, осторожнее так шути с девушками. И взгляд у тебя… Побегу я лучше… Хе-хе… Ну, тебя!

Татьяна стриглась "под Варлей" и немного походила на неё. Мне такие типажи нравились… Но старая, блин! Я смотрел на её фигурку, убегающую в сторону фуникулёра и сам отчего-то огорчился, что она убежала.

- А я тебе не пара, не пара, не пара, - пропел я какую-то песенку из будущего. – А у меня запара, запара, запара.

*