Союз-77. Книга 1. Теория заговора - Дмитрий Ромов

— Только время тратить, — качнул я головой. — Не сможем мы квартиру снимать, это в нашем случае совсем неподходящий вариант. Лучше попроси папу своего, чтоб с комендантшей утряс вопрос. Ему это раз плюнуть.

Но Зоя уже что-то себе навоображала и теперь, что бы я ни сказал, какой бы ни привёл аргумент, она хотела бы посмотреть на эту квартиру ещё сильнее.

— Да это вот тут рядом, — сказал дядька. — Просто… ну где я буду квартирантов искать? А вы ребята симпатичные, порядочные… А я к тому же в ЖЭКе работаю, так что проблем не будет…

— Ладно, — согласился я. — Так и быть, Зоя. Только потому, что за каждую свою уступку я потребую от тебя пять твоих.

— Ну! — шутливо рассердилась она и хлопнула меня по руке. — Пошли, глянем.

Мы вышли из кафе, прошли один квартал и свернули во двор. Тут стояли обычные хрущёвки, правда, кирпичные. Подъезд оказался чистеньким со свежеокрашенными стенами.

— Осторожно, не испачкайтесь, — предупредил хозяин.

Мы поднялись на третий этаж, и он остановился перед крайней правой дверью. Достал ключи и открыл замок. Он вошёл первым, потом Зоя и потом я.

— Не разувайтесь, — разрешил он. — Квартира стоит пустая, так что…

— О, и телефон есть? — удивилась Зоя.

— Да, телефон. Смотрите, здесь ванная, там дальше кухня, ну а это сами видите.

На полу лежал импортный линолеум, на стенах — светлые обои. Вдоль длинной стены стояла румынская «стенка». Вдоль короткой — диван.

— Раскладной, — доверительно сообщил хозяин.

— Мне нравится, — кивнула Зоя. — Сколько стоит?

— Сорок… пять… — выдавил смущённо хозяин.

— Немало… — качнула головой моя подруга и незаметна толкнула меня локтем, клюнув на хорошую цену.

— Немало, — согласился хозяин. Но дешевле не найдёте. А здесь всё в идеальном состоянии. Кофе хотите? На кухне кофеварка есть. Или чай, что будете?

— Я кофе, — сказал я.

Через пару минут хозяин вышел с кухни и поставил поднос на журнальный столик.

— Угощайтесь. Для дамы я сделал горячий шоколад.

— А что это… М-м-м… как вкусно…

Она сделала несколько больших глотков и вдруг глаза её округлились, и вообще, она как-то поплыла, будто пыталась что-то понять, нахмурилась и стала искать меня глазами

— Ты чувствуешь? — удивлённо спросила она.

— Чего? — нахмурился я, делая глоток кофе, но она не обратила внимания, часто заморгала и несколько раз мотнула головой.

— Зоя, ты чего?

— Странный вкус… — задумчиво сказала она, глядя на хозяина.

— Это мокко, — улыбнулся он. — Там какао и кофе…

Зоя ничего не ответила выронила чашку и сама с грохотом упала на пол. Горячий шоколад расплескался, окрасив всё вокруг в нежные кремовые тона. Я нахмурился и повернулся к хозяину, но ничего не успел сказать. В дверь резко постучали.

17. Между небом и землей

'Здравствуй сын.

Я часто думал о тех временах, когда ты станешь мужчиной. Представлял, каким ты вырастешь, чего добьёшься. Но, судя по тому, что ты читаешь это письмо, Господь не сподобил, чтобы мои мечты исполнились.

Это не беда, у каждого из нас свой путь и своё предназначение. Выходит, моё свершилось раньше. Я, как ты знаешь, человек военный, а значит должен сражаться и не говорить громких слов. Но кое-что сказать всё же придётся. Есть Отечество и есть священный долг защищать его.

Я не знаю, кем ты станешь в этой жизни, но не сомневаюсь, что обязательно бы гордился тобой. Я не сомневаюсь и в том, что ты не будешь подлецом и негодяем, потому что твоя кровь восстала бы против этого. В нашем роду были люди искренние, честные и самоотверженные. А ты плоть и кровь от плоти и крови, моей и наших предков

Хочу, чтобы ты знал. Жизнь меняется, меняются власти, меняются и люди. Но верность остаётся вечной ценностью. Мой дед услышал эти слова от своего отца и передал их моему отцу, а тот — мне. Теперь и я передаю их тебе. Теперь ты взрослый достаточно, чтобы держать в руках оружие и направлять его на врагов. Следуй этому правилу всегда. Будь верным Господу и Отечеству.

Жизнь состоит не только из радости и веселья, случаются и тяжёлые времена. Когда такое время настанет, обратись к моим соратникам и боевым товарищам, они обязательно тебе помогут. Вот номер, по которому ты можешь звонить. Но знай, нужны действительно веские причины для такого звонка…'

Я отдал исписанный лист бумаги хозяину квартиры.

— Мама мне дала это письмо, когда я уходил в армию, — сказал я. — В последние годы оно хранилось у неё дома и сегодня утром я его забрал.

Сумел сделать это незаметно для Васи.

— Да ты садись-садись, — кивнул сухощавый старичок, присоединившийся к нам уже после того, как Зоя выключилась из общего диалога.

Это он стучал в дверь, когда Зоя наслаждалась горячим шоколадом.

Липовый арендодатель, дядька из кафе, передал ему письмо и тот, вытащив из нагрудного кармана пиджака очки, насадил их на нос и уселся на диван. Я присел на стул у стола, а хозяин квартиры сел в кресло с выгнутыми деревянными ручками. Сцену в кафе он отыграл отлично, мне даже не пришлось уговаривать Зою посмотреть квартиру. Она сама клюнула на его спектакль.

Старичок прочёл письмо очень внимательно, потом покрутил листок в руках, перевернул, перечитал и вернул мне.

— Значит, это ты вчера звонил, да? — спросил он и, сняв очки, сунул их обратно в карман.

Он пристально посмотрел на меня. А я на него. Глаза у него были стариковскими, бледными, но цепкими и внимательными. На морщинистом лице и тонкой шее виднелись пигментные пятна. Тонкие седые волосы были коротко подстрижены. В целом он походил на старую черепаху.

— Стрелец, говоришь? Ну да, вроде на отца похож. Лёнь, похож, как думаешь?

— Похож, Николай Спиридонович, — ответил дядька из кафе, которого,оказывается звали Лёней. — Очень похож. Я когда его увидел, сразу узнал. Даже на мгновенье подумал, что это Андрей Петрович Стрелец собственной персоной пожаловал.

Старик хмыкнул и покачал головой, мол, ну надо же.

— Ну-ка, дай паспорт глянуть…

Он полистал мой паспорт и вернул Лёне.

— Да,