Первый инженер императора IV - Александр Вольт

А я… я оставался здесь, наверху. Мое место было здесь. По крайней мере на текущий момент времени.

Отсюда я видел все поле боя. Отсюда я мог управлять этим сложным, смертоносным оркестром. Моим оружием были не меч и не арбалет. Моим оружием были расчет и тактика. Я не был гениальным стратегом или военачальником, но и не был глупым человеком.

И, как минимум, я должен был понимать как себя ведет вражеская необузданная толпа при поражении «молотовыми».

Переведя взгляд с огневых точек, я снова посмотрел на движущуюся ораву. Они неслись, ревя и потрясая оружием, уверенные в своей силе, в своем численном превосходстве. Они не видели наших ловушек, не знали о наших «огненных горшках», не подозревали о мощи наших арбалетов.

Если можно было бы сказать, что они шли на убой — я бы так и сказал. Но, к сожалению, я понимал, что такая орда идет только с одной целью — грабить, убивать и захватывать. Каждый из их «армии» был готов пасть, чтобы уступить место собрату ради общей цели.

[Руслан и Олег]

Руслан был не из робкого десятка. Как и Олег. Они оба прошли через огонь, воду, медные трубы, Дикие Земли и много чего еще. Не один год им приходилось собственными руками сражаться с монстрами, продираться через их толпы, буквально подставлять шеи под клыки, когти и жвала. Но, как известно, самый страшный монстр — это человек. Особенно, когда этих людей много, и все они с горящими от ярости глазами и ржавыми тесаками в руках несутся прямо на тебя.

— Страшно? — спросил Олег у Руслана. Его голос, обычно ровный и насмешливый, сейчас слегка дрожал, хотя он и пытался это скрыть за маской показного спокойствия.

— Да, — честно ответил Руслан и сглотнул. Этот сухой, нервный звук, казалось, эхом прокатился по каменному уступу, на котором они заняли позицию у своей баллисты. С дальнего конца ущелья уже доносился нарастающий гул — тысячи голосов, топот тысяч ног, лязг плохого металла.

— Помнишь нашу задачу? — снова спросил Олег. Ему правда было страшно. Не тот панический ужас, что парализует волю, а холодный, колючий страх опытного воина, который точно знает, чем может закончиться такая встреча.

Нервный мандраж был нормальным состоянием, к которому он за годы странствий привык, но ничего не мог с собой поделать. Руки бил мелкий тремор, колени слегка подкашивались, а по спине под композитным нагрудником струился холодный пот.

— Помню, — Руслан покрепче ухватился за массивный рычаг своей баллисты, ощущая ладонями шероховатое, плохо отполированное дерево, чьи мелкие занозы привычно впивались в кожу. — Стреляем до упора, а потом валим. Никакого геройства. Никакого риска.

— Никакого риска, — как эхо, повторил за ним Олег, и в его голосе прозвучала мрачная ирония.

Руслан снова посмотрел на ущелье. Оно было готово. Паутина растяжек, замаскированные ловушки, пирамидки «огненных горшков» на склонах… Все было рассчитано, продумано. Но одно дело — план на пергаменте, и совсем другое — ревущая, живая лавина, которая вот-вот хлынет в этот каменный коридор.

— Идут, — сказал Олег, его голос стал жестким, собранным. Он прищурился, вглядываясь в даль, где на фоне серого утреннего неба уже можно было различить первые силуэты, вырвавшиеся из общей массы.

— Да что ты? — нервно хохотнул Руслан, пытаясь сбросить напряжение. — А я-то думал, они на чай зашли. Целься.

Теперь хохотнул Олег, его смех был коротким, сухим, как треск ломающейся ветки.

— В такую толпу даже слепой не промажет.

И он был прав. Орда втягивалась в ущелье. Чем ближе они подходили, тем чаще начинало биться сердце. И от их количества. И от их вида. Руслан видел их. Грязные, заросшие, в рваных шкурах, с безумными, горящими глазами. Они неслись вперед, не разбирая дороги.

Их было много. Действительно много. Сначала Руслан по привычке, выработанной годами разведки, попытался их считать. Десять. Пятьдесят. Сотня. Две. А потом он понял, что это не просто глупая, а абсолютно бредовая затея. Проще было ложками вычерпать и пересчитать все озеро Ильмень, чем этот бесконечный, бурлящий, ревущий поток из человеческих тел, который, казалось, не иссякнет никогда.

Он снова сглотнул вязкий комок в горле и скосил взгляд на лежавшие по правую руку от него аккуратные паки со снарядами для баллисты. Тяжелые, окованные железом бревна, предназначенные для того, чтобы крушить, ломать, пробивать.

Ему было тяжело представить, сколько из них он успеет выпустить по этой живой реке, но он постарается. Постарается сделать как можно больше.

Руслан замер, его рука лежала на грубо отесанном рычаге баллисты. Он не дышал. Весь мир сузился до этого узкого проема в баррикаде. Он чувствовал, как пот стекает по виску, как бешено колотится сердце, отбивая в ушах какой-то первобытный, дикий ритм.

— Давай, Русь, — прохрипел рядом Олег, его лицо было бледным, но глаза горели лихорадочным, злым огнем. — Дай им прикурить.

Руслан выдохнул. Его пальцы стиснули рычаг до побелевших костяшек. Прицеливаться было бессмысленно. Он просто направил тяжелое метательное плечо в самую гущу этого людского потока, туда, где плотность тел была максимальной. И дернул.

Механизм, созданный гением барона и собранный их собственными руками, сработал безупречно. Композитные плечи согнулись, натягивая толстую тетиву из воловьих жил, а затем с оглушительным, сухим щелчком, похожим на треск ломающегося векового дуба, распрямились. Баллиста, содрогнувшись всем своим деревянным телом, выплюнула тяжелое, окованное железом бревно.

Снаряд с утробным, воющим звуком пронесся по воздуху. Это был не свист стрелы, нет. Это был рев летящей смерти. Он врезался в первые ряды дикарей с чудовищной силой.

Зрелище было одновременно и жутким, и завораживающим. Бревно, вращаясь, проложило в толпе кровавую просеку. Оно ломало кости, сминало тела, подбрасывало в воздух ошметки плоти и обрывки шкур.

Несколько человек, те, кому не повезло оказаться на его пути, были просто стерты с лица земли, превратившись в кровавое месиво. Еще с десяток, сбитые с ног, покалеченные, упали под ноги своим же соплеменникам, которые, не обращая никакого внимания на павших товарищей, продолжая нестись вперед.

— Есть! — выкрикнул Олег, и в его голосе смешались восторг и ужас. Он тут же дернул за рычаг своей баллисты.

Второй снаряд полетел следом, чуть правее, расширяя брешь в рядах нападающих. Снова крики, снова кровь, снова падающие тела.

Но, как и следовало ожидать, орда неслась дальше.

Потери… они их просто не замечали. Для них это были не потери. Это была… естественная