Тьма. Том 8 - Лео Сухов

— А кто, простите, лес жёг? — слегка напрягшись, удивился я.

— Так вы ещё не слышали? Завтра утром в новостном выпуске точно будет! — Анна посмотрела на коридор, на дыру в стене…

И тут же внесла поправку:

— Ну если этот выпуск новостей вообще будет… Охотники говорят, на юге кто-то из двусердых ехал. На него зверьё кидалось, а он огнём его, огнём… Ну и вот. Пожар на тысячу гектар пылает… Теперь думают, как тушить, и надо ли вообще…

На последних словах Анна, как заворожённая, медленно подошла к стене и заглянула в дыру, засунув эталонно-прекрасную голову аж по плечи. В результате чего обнаружила некие новые, неизвестные ей помещения и жутко возмутилась:

— Ну и кто мне говорил, что нельзя ещё одну комнату сделать⁈ Места, видите ли, здесь нет! А это что такое? Ну я ему!..

— Анна Базильевна, а Степана Ивановича нет. Его к городскому голове увели! — сразу же предупредил охранник.

— Конечно, очень вовремя его увели! Вон же, какое помещение нашлось! — Анна продолжила возмущаться, но тут в тупичок радиоточки вошёл её соведущий. — Саша, ну ты видел? Есть, оказывается, место для ещё одной комнаты!.. А Степан Иванович говорил, ничего нет!..

— О-о-у… — Александр Пискарёв обвёл взглядом помещение, посмотрел на меня, Авелину, попавших под выброс бетонной крошки ратников.

А потом спросил:

— А строительные работы обязательно было в рабочее время проводить? И вообще, Ань, ты согласовала эту дыру в стене со Степаном Ивановичем?

— Я-а-а-а⁈ — удивилась Аня и скорчила оскорблённое личико. — Вы меня за кого-то другого, видимо, принимаете, сударь!..

— А это тогда что? — Александр Пискарёв указал на коридор, трясясь от сдерживаемого смеха.

— Ты всё не так понял! — Анна экспрессивно взмахнула руками, и только стараниями моей жены, успевшей поставить «заглушку» на кружку с чаем, не облила кипятком окружающих. — Это верные подданные Рюриковичей рвались сюда, чтобы выказать почтение цесаревне!

— Да-а-а? — Александр Пискарёв заглянул в дыру и заключил: — Так рвались, что, похоже, и порвались. Или лопнули от переполнявших чувств. Никого из этих подданных не вижу.

— Ну ты же знаешь, такое бывает… Бум, и всё! — часто-часто закивала Анна, и только строгий взгляд моей жены предостерёг её от нового рискованного взмаха кружкой.

Вот уж точно, горячих кровей девушка, пусть и наполовину сибирячка. С другой стороны, для её работы такая экспрессивность — исключительно плюс, насколько я догадываюсь.

— Ага, ты на этих молодчиков из Нижнего намекаешь? — между тем, уточнил Пискарёв, и я тут же напряг внимание, надеясь на дополнительную зацепку. — Которые по бетону лопатами скребут?

— Не молодчики, а ватага «Утопцы в Волге»… — обиделась Анна, расстроив заодно и меня. — А то, что ты называешь «лопатами по бетону» — это отзвук баса. Ничего ты, Саша, в музыкальных новинках не понимаешь!..

— Да было бы что понимать… — отмахнулся Пискарёв, а затем вновь обратил внимание на нас и уже очень серьёзно спросил: — Надеюсь, никто не пострадал?

— Кроме рвавшихся сюда людей и нашей одежды, больше никто, — ответил я.

— Вот и хорошо! Тогда, значит, и черновик выпуска есть! — обрадовался Пискарёв. — Выходит, это у нас здесь так тряхнуло, что я на другом конце здания чуть яичницей не подавился?

— Ну если у вас тут больше ничего не взрывали, то да, — суровым тоном заметил один из ратников цесаревны.

— И где эти подрывники? — заинтересовался Пискарёв.

— Допрашивают их! — в коридоре появился главный редактор радиоточки, тот самый Степан Иванович. — Саша, Аня, а вы чего здесь делаете? У вас дневной эфир через пятнадцать минут. Идите готовьтесь!

— А мы уже и на завтра черновик придумали! — нашёлся Пискарёв.

— Степан Иванович! — округлив и без того большие глаза, Анна встала на пути главного редактора. — Помню я, вы мне комнатку не стали делать, сказали, нет пустых помещений! А это тогда что?

— Это? — главный редактор заглянул в дыру, и по его тоскливому затылку стало понятно: осваивать внезапно открывшуюся территорию ему совсем не хочется. — Это, Аня, межкомнатное пространство. А оно застройке не подлежит!

Пользуясь тем, что Лоскутова на миг опешила, он ловко обошёл её и поспешил в сторону своего кабинета. А пришедшая в себя девушка устремилась за ним, крича на ходу:

— Степан Иванович! Как не подлежит⁈ Это же наше, получается! Третий год жалуемся, что места не хватает, а застроить не можем?

— Дурдом… — заключил Пискарёв, улыбнулся всем и, пожав богатырскими плечами, двинулся следом.

— Дурдом… — ворчливо согласился охранник. — С тех пор, как этих двух скоморохов на работу приняли, один сплошной дурдом… Ни дня без шутовства…

Впрочем, он так улыбнулся, что становилось ясно: его всё устраивает. И, видимо, не только его, но и весь остальной персонал радиоточки.

Не успел я выкинуть из головы эту весёлую компанию, как в коридоре возникло новое лицо. Тот самый городской голова Стопервой, Тихон Игоревич Проскурятин, похожий на волка. В сопровождении Витала, главы Сашиной дружины.

Я вопросительно уставился на последнего. А тот признался хмурым голосом:

— Молчат.

— Да и пусть молчат! — буркнул Проскурятин, раздражённый и злой. — Мы точки сбора этого общества знаем, устроим им чистку… Совсем осатанели свободолюбцы эти, которые против царя…

— Если вы эти места знаете, то что же раньше не зачистили? Не думали, что пойдут на преступление? — уточнил я, на правах главного пострадавшего.

Ответом мне было молчание и очень мрачный взгляд. Значит, попал аккурат в точку. Правда, Проскурятин явно обиделся, ну да мне с ним детей не крестить. А вот подтолкнуть местную администрацию к верным выводам на будущее — это дорогого стоит. Не хватало ещё эдакую пакость под боком у Русского царства разводить.

А вот дальше, в разговоре, мне стоило смягчить позицию. Как минимум, чтобы мои доводы с гарантией услышали:

— Да и вообще, Тихон Игоревич, раз вы знаете, то и они могут знать, что вы знаете…

— И что вы предлагаете, Фёдор Андреевич? — по-прежнему мрачно покосился в мою сторону голова.

— Дайте мне с ними поговорить, Тихон Игоревич! — попросил я. — Мне они всё быстро расскажут.

— А если нет? — ещё больше нахмурился тот. — Да и, знаете, Фёдор Андреевич… Если переборщить, то допрашиваемые умереть могут, а ничего не расскажут!..

— Ребята в Ишиме говорили, что его благородие Фёдор Андреевич в этом деле понимает! — вступился за меня Витал.

— Даже не просите!.. — возмутился голова, ничуть меня не удивив.

Мало того, что в этом мире, в принципе, не особо привыкли воевать с людьми — в последнюю тысячу лет куда чаще с тварями… Так ещё и