Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса VIII - Ваня Мордорский

class="p1">Ли Бо как обычно что-то говорил, но я его не слышал. В ушах звенело и единственное, что я слышал — это пробивающийся сквозь этот звон тихий шепот детских голосов.

Сейчас…сейчас…еще чуть-чуть…

Еще один волос очутился в руке и поток не прервался.

Ци вновь хлынула по Меридианам и в черный камень.

И вдруг раздался треск.

По камню пошла трещина.

Еще секунда — и камень взорвался. Меня швырнуло в стену ямы, осыпав осколками.

Энергетический выброс был такой силы, что у меня перехватило дыхание.

Души всегда и везде — самый сильный источник энергии. Сильнее просто ничего нет.

А из разрушенного камня вырвались души. Сотни маленьких, светящихся шариков, в которых мелькали лица, образы.

Они кружились вокруг меня как стайка светлячков. Облепили руки, пальцы и каждый толкал свою мысль-шепот.

Уже не так холодно…

Я вижу свет…

Я нашел дорогу…

Я иду домой…

Увижу сестричку…

Мама ждет…

Свобода…

Спасибо, дяденька…

Они кружили над ямой, освобождённые после столетий плена. И я слышал их смех — детский, радостный смех. Дружный смех.

Они не нуждались в Очищении, Изгнании, Упокоении.

Их просто силой задержали тут. Удивительно, но даже через века заточения в них не было злобы, ненависти — только радость освобождения.

На душе радостно не было. Было холодно и тоскливо. Потому что я увидел образ. Образ, который шел от каждой души. Место, где их убили. Оно было не тут, и оно было неочищенным.

Мрачное и жестокое место в других землях. Не у Желтой Реки. Место с цепями, с колодками. Место, пропитанное страхом и болью.

Да, их убила не секта Золотого Карпа, а культ Черной Луны — это стало очевидно. Те самые душеловы из воспоминания Праведников из храма Восьми Триграмм.

Я вздохнул.

Как все вокруг связано и переплетено, и сколько душ еще нужно освободить?..

Внутри была пустота. Как в Основании, так и в душе.

— Ван? — окликнула меня Хрули, — Ты чего?

Я вздрогнул. Воспоминания так утянули за собой, а я и не заметил, что просто уставился в воду и смотрю на камешки на дне, еще раз переживая последнюю жилу. Как интересно, меня всегда окликает Хрули.

— Всё хорошо. Просто задумался.

Нам оставалась последняя жила. Нефритовый цзянши.

А я чувствовал, что еще рано. Что сил недостаточно. Седьмой Меридиан.он только-только открыт. Символы в четках…я мог удерживать уже шесть, но этого было недостаточно. Да и сами четки, требовали тренировки в вариативности.

Я посмотрел на озерную гладь. Ветерок еле-еле трепал поверхность воды создавая легкую рябь.

— Мы полетим на тот берег, — неожиданно сказал я.

— А? — вынырнул из воды Лянг.

— В смысле на тот берег? — удивилась Ло-Ло.

— А цзянши? — спросил Ли Бо.

— А цзянши потом. Сначала мы наведаемся к могилам семьи Юань Ши.

— Кого? — недоуменно спросила Чунь Чу.

— Цзянши, с душой которого мы поговорили. — ответил я, — Его судьба была тоже…печальна. И он просил нас проведать могилу его семьи. Не знаю почему, но мне кажется, что сейчас самое время.

— Это нелогично. — сказал Бессмертный.

— В жизни нет логики, учитель. — вздохнул я, — Разве вы еще не заметили? Если я чувствую, что так надо — значит, так надо.

Повисло молчание, и только панцирь услужливо подлетел ко мне.

— Может это…чай на дорожку? — хлопнула глазами Чунь Чу.

Глава 20

Черепаший панцирь рассекал воздух, неся нас над Желтой Рекой.

Река в некоторых местах была настолько широкой, что с одного берега было не увидеть другой. Как говорится, не каждая птица могла долететь на тот берег. Зато жаба-скряжник могла преодолеть это расстояние одним мощным прыжком. Правда, перед этим ей пришлось хорошенечко напрячься.

Ветер трепал мои белые волосы. Те волосы, которые я вырвал и использовал для очищения и разрушения чёрного камня уже отросли, но они были не черными, как раньше, а стали радужными, хорошо хоть их было немного. Да уж, заметнее не придумаешь. Вот и был ответ на вопрос, будут ли они наполняться просветленной Ци или нет. — Будут.

Детские голоса всё ещё звучали в моей памяти. Их шепот, их радость освобождения, их последние мысли перед уходом на Небо. Я помнил каждое лицо, каждую крошечную душу, которая кружилась вокруг меня в той яме. И я помнил то место, которое мелькнуло в их воспоминаниях — тёмное, холодное, пропитанное страхом.

Место, где их убили.

Оно находилось не здесь, не у Желтой Реки. Где-то далеко, в других землях. И это место не было очищено. Оно ждало, когда появится кто-то, кто сделает это.

И сколько ещё таких мест разбросано по Поднебесной? Сколько ещё детей, женщин, стариков страдают от того, что на них, на их жизни и души смотрят как на инструмент для достижения своих целей сильные мира сего. Сколько душ заточено в артефактах, питающих тёмные ритуалы злых сект?

Секта Золотого Карпа казалась мне чудовищной, когда я только узнал о геноциде карпов. Но теперь я понимал — они всего лишь мелкая рыбёшка, прибившаяся к более крупному хищнику. Культ Черной Луны был тем самым хищником. Тем, кто создавал Иньские Жилы, кто поставлял артефакты для душ, кто распространял свою тьму по этой части Поднебесной.

Я вспомнил Урну Последнего Вздоха. Сколько душ там страдало? Сотни. Сколько ещё черных камней, урн, зеркал и прочей мерзости разбросано по Поднебесной?

Мне стало холодно внутри, хотя одежда Святого защищала от ветра.

Поднебесная была больна и Небо это ощущало.

Я конечно не мог спасти всех и понимал это. Не мог очистить всю Поднебесную в одиночку. Но я уже начал, и очищу этот регион возле Желтой Реки. Уничтожу секту Золотого Карпа. Освобожу Мастера Юань Ши. А потом — двинусь дальше. Шаг за шагом. Регион за регионом.

Семь Меридианов из восьми трансформированы, — мысленно подвёл я итог. Моя Просветлённая Ци многократно мощнее обычной Праведной. Я владею техниками передвижения, боевыми Символами, четками Святого, Монетным Мечом. У меня есть союзники — Лянг, лисы, Ло-Ло, Чунь Чу, даже сам Ли Бо, хоть он и вечно ворчит. Но хватит ли этого?

Против нефритового цзянши — возможно. Против Золотого Карпа — если повезёт и всё пойдёт по плану. Против культа Чёрной Луны — нет.

Мне нужны союзники. Настоящие союзники. Другие Праведники. Святые. Просветленные. Те, кто разделяет мой путь и готов сражаться за то, чтобы Поднебесная стала чище.