Грани будущего 4: Игры жизни (*30 иллюстраций) - Степан Александрович Мазур

— Не там смотришь, герой, — донеслось сбоку.

Бултых! Бедный топор. То под дождём, то в реке.

Вот теперь снова со мной в реке. Надо что-то с этими лесными рефлексами делать. Приучился реагировать на каждый шорох, теперь не контролирую. Тело само реагирует. Это просто впиталось в кровь!

Вынырнув, всмотрелся в кусты, готовый метнуть топор. Снова никого не приметив, осторожно выбрался на берег. Одежда мокрая, холодная. А тело ещё после прошлого купания не разогрелось. Впору костёр разводить, сушиться.

— Где ты? Кто ты? — простые банальные вопросы в пустоту. Не особо надеюсь на ответ.

В кустах зашуршало. Показалась златокудрая голова с большими синими глазами. Ночью я мог бы таких испугаться. А днём смотрится необычно. Привлекает к себе внимание и сероватая кожа. Существо, сродни человеку, но не совсем…

Не человек же?

— Нимфа?

Незнакомка тепло улыбнулась.

— Меня зовут Лидо. И нимфа я лишь наполовину… По маме.

— Вот как? И как так случилось?

— Очень маме альв приглянулся, — продолжила Лидо. — Да и тот был с причудами. Так что я толком ни нимфа, ни альв. Полукровка. Уникальная я… А ты кто?

— Дементий, — ляпнул я. — Правда с причудами у меня тоже всё в порядке… То есть нормально… В общем, я обычный человек.

Про хранителя умолчал. Это людям можно голову дурить, а не жителям острова. Они о нас наверняка и не слышали.

Лидо вновь улыбнулась и легко спрыгнула из кустов на берег мне навстречу. Кожа оказалась скорее белой, чем серой. Глаза большие и ясные. Никаких перепонок на пальцах, жабр у горла и прочих чешуек я не разглядел. Зато хорошо разглядел почти полное отсутствие одежды на ней.

Красивая.

— Замёрз? — участливо спросила Лидо и приблизилась вплотную.

— Есть немного, — пробормотал я, ощущая, как стучат зубы. От первоначальной одежды варвара, выданной дольменом, мало что осталось — топор, сумка, браслеты на руках, а вот новые сапоги, портки и безрукавку с волчьих шкур шили уже селяне.

Но почему так яростно стучит сердце?

— Так, ты продрог. Снимай одежду скорее! — велела нимфа и принялась стягивать безрукавку.

В груди дробь барабанов. Я поддался. Пальцы у неё тёплые, горячее дыхание совсем близко, и веет от девы теплом. Но, то тепло не совсем для тела. Оно для сердца, что словно ожило впервые за последние месяцы.

— Да я закалённый. Да и кто летом простывает?

— Летом? — Лидо отвоевала безрукавку и принялась стягивать сапоги, штаны. — А что такое лето?

Дилемма. Как объяснить, что такое тепло, когда и так тепло?

— Ну, это когда тепло, но не всегда, а только несколько месяцев, а когда прохладно и совсем холодно, это уже не лето.

Бровь Лидо уползла к небу.

— Вот как? Видно ты прибыл издалека.

Плюнув на попытки объяснения, зашёл с другой стороны:

— Мне нравится ваш остров, здесь всегда тепло. Реки бы ещё потеплее были. Ледники в горах, что ли лежат?

Лида забрала штаны и наскоро выжав, проворно повесила на кусты:

— Есть и ледники, есть и вулкан. Возле него ещё часто цветки Липии растут. Их нынче мало осталось. Так альвы говорят.

Прикрываясь сумкой, запрыгал на месте, согреваясь. Улучшив момент, пока нимфа собирала хворост, достал огниво, сгрёб в кучу сухой листвы. Синюшные пальцы свело холодом, непослушные. Ещё и кремнем по ногтю треснул. Да так удачно, что нельзя не закричать, но молчу. Сейчас нельзя кричать. Я не один.

Уже не один.

Лидо вернулась с хворостом, отобрала огниво, подула на палец, как маленькому. Не знаю, как работает этот прикол, но боль сразу стала меньше. Правда, как-то неуютно принимать эту заботу от странной, незнакомой полукровки. Она смущает своими нехитрыми действиями, как и отсутствие одежды. Причём смущает только меня. Ей как бы всё равно. То ли каждый день за парнями из кустов подглядывает, то ли люди её вообще не интересуют.

Стоп, а может, действительно не интересуют? Нимфы… нимфы. Что я знаю про нимф? Они же не топят людей как русалки? И лешего в лесу не замечал. Может и с русалками обойдётся? Хвоста не вижу.

Искры разгорелись, огонёк проворно отвоевал территорию и принялся на меня дымить. Конечно, едва обошёл костёр и сел с другой стороны, как направление дыма сместилось. Снова пришлось лить слёзы и сопли, кашлять. Выгляжу слабым, нелепым, а хочется наоборот.

Нимфа нацепила безрукавку на ветки и принялась махать над костром. Мне достались штаны на палочке. Тоже вроде как должен сушить свою одежду. И пока от волчовки в руках нимфы шёл пар, свои штаны я благополучно прожёг в нескольких местах.

Нечего нимф разглядывать!

Попутно трижды убегал от дыма и трижды он возвращался ко мне. И почему так странно всё из рук валится? Второй месяц же по острову брожу и живой. Ни царапины. А сегодня что? Особый день? Это всего лишь нимфа! Соберись, Дементий! Ты же кавалер. Разве что за нимфами никогда не ухаживал. Ну так набирайся опыта.

Лидо, вдоволь насмеявшись над моими попытками походить на прожженного лесного жителя с не менее прожженными штанами, захватила процесс сушки в свои руки, отобрав штаны.

Понурив голову, я уселся рядом с ней и попытался разговорить:

— А что это за цветки Липии?

— О, это очень редкие цветки. Зелье из него помогает раскрыть обратную сторону альва. Лесные кланы используют их при обрядах посвящение в воины. Выпивший настоя цветка Липии познаёт обратную сторону своего духа, — голос у нимфы приятный, слушал бы и слушал. — Даже самый трусливый и робкий духом из альвов, выпив настоя, на моих глазах становился бесстрашным воителем.

— И он, этот цветок, растёт только у вулкана?

— У подножья вулкана Аглаи, но последний раз такой цветок видели возле Паучьего ущелья на Светлой поляне. Альвийские кланы живут мирно и им сейчас ни к чему обряды посвящения. Потому цветки растут и ждут своего часа.

— Где это ущелье говоришь?

— На севере леса, у предгорий, — Лидо протянула штаны.

Они горячие, пахнут костром, на заду и коленке дырка. Но в них лучше, чем без них. В деревне заштопаю.

Быстро натянув портки, я воспрял духом, как будто уже хлебнул этого самого настоя. Не могут же альвы особо отличаться от людей. Может и мне повезёт.

— И насколько действует этот настой из цветков?

Лидо долго смотрела в глаза, читая что-то внутри. Тяжело обронила, словно каждое слово весило как здоровый булыжник:

— Открывая эту дверь, ты навсегда теряешь от неё ключ.

Мозг обрадовано заработал, интерпретируя в свою пользу.