Грани будущего 4: Игры жизни (*30 иллюстраций) - Степан Александрович Мазур

— Я вижу его на плато! Был ли он на плато в тот момент? Подтверди или опровергни мои слова!

— Именно там и был, — ответил Рариэль. — Там проходила его тренировка, закалялся дух. Видишь ли, кожа альвов не терпит долгого полуденного солнца. И выдержи кто из воинов его хоть бы час, тот считается отмеченным богами. У него появляются веснушки — символ богов.

— Я вижу стрелу с белым оперением! Именно она пронзила его, — высоким голосом продолжила я, выказывая всё актёрское мастерство, на которое была способна.

— Так и есть! — взвизгнул альв, подпрыгнув от бревна.

Не стоило тогда в первый день у дольмена играться с луком. Признаю. С другой стороны, нечего своих бледнокожих на солнце жарить.

Нет, я себя не оправдываю, но после всех приключений начинаешь ощущать себя движимой волей тех самых демиургов. Так что… с меня какой спрос?

— Не приняли боги вашего воина, — печальным тоном сообщила я.

Открыла глаза и бодро принялась за грибы.

— Мудры слова твои, достойнейшая из людей, Кира. Наши мудрецы пришли к такому же мнению. Погиб без веснушек!

Так, а кузнечик… кузнечик. Ведьмочка что-то рассказывала про забавы Эли, после которых селяне долго в лес по одному не ходили.

Та встреча с альвом была прошлым вечером, а нынче, быстро подкрепившись грибами, я вновь бодро бегу по лесу неизвестно куда. Ноги сами несут. Слушаю шелест трав, шорох листьев, хруст кустов. На острове не так уж и много вариантов мелодий.

Прислушалась. Мелкие грызуны устроили шутяшную войнушку за свалившиеся орехи в кустах. Тихо, спокойно. В городище не тянет. Селянам помогать мочи больше нет. Им всегда что-то нужно. Отдалённо начинаю понимать альвов, уклоняющихся от посланников Лиура, как от огня. Люди внесут своими просьбами в спокойную размерную жизнь лесных кланов хаос, суету и неразбериху. Совсем не до разговоров с ветром станет ушатым.

Повеяло запахом воды. Говорят, что она не пахнет, но свежесть реки ощущается на большом расстоянии. Время искупаться! Почему бы и нет?

Ускорив шаги, вскоре вышла на берег. Жаль, что оказалась на нём не одна. Бледнокожая альвийка в лёгких, почти воздушных одеяниях сидела у раскидистой ивы, прижав подбородок к коленям.

Плечи её едва заметно вздрагивали. Плачет. Редкость для ушастого. Я осторожно приблизилась, стараясь не тревожить её грусть. Первый раз вижу такую открытую тоску альвийки. Обычно либо звонкий смех, либо тоска лишь в глазах, запрятана глубоко внутри в душе. А тут слёзы, ещё и днём. Лес видимо меня совсем признал, раз решил показать такое.

Что-то не совсем похожа на альва. Кожа не молочная, но с оттенком серого, а уши коротковаты для жителя лесов. Полуальв?

Грустная дева обернулась. Яркие глаза заплаканы, по щекам две дорожки.

— Ты из поселения людей? — глотая слёзы, обратилась та без приветствия, что ещё больше убедило меня в том, что это не совсем альв.

Те без благословения не встречаются.

— Вообще да, — немного подумав, ответила я, старясь припомнить сколько недель не была в городище.

Глаза девы загорелись искрой надежды. Она подскочила, быстро приблизившись.

— Не знаешь ли ты молодого рыжего воина, называющего себя Дементий?

— Он мой друг, — осторожно начала я. — Что именно тебя интересует?

— Как давно ты его видела?

— Пару дней назад… В лесу.

Глаза потухли.

— Не вернулся, — упавшим голосом обронила незнакомка.

— Погоди, что значит, не вернулся? Кто ты и что случилось?

— Я Лидо. Наполовину нимфа, наполовину альв. А твой друг обещал принести цветки Липии и с тех пор я его не видела.

Липии? Это которых кузнечик Эльфеечки пожрал?

— Расскажи мне всё по порядку.

Лидо некоторое время смотрела в глаза, и наконец, не сдержавшись, снова заплакала и выложила всё.

Похоже, влип наш любовничек.

* * *

От лица Зёмы.

Искры завораживали. Точильный камень с лёгким треском забирал у лезвия лишнее, стачивал помятые, отбитые кромки. Мастер-кузнец, не забывая ритмично надавливать на педаль, что заставляла вращаться точильное колесо, придирчиво всматривался в лезвие, сдувал металлическую крошку, гладил пальцами нагретое лезвие, хмурился и не спеша продолжал волшбу над металлом.

Кузнец — здоровый такой мужик. Стальные бицепсы и плечи как дверной проём. По случаю большого объёма работы этот натуральный богатырь днями и ночами прозябает в кузне на окраине городища — у дороги в Северный лес. Вереница народа тянется к нему и молодому подмастерью с просьбами заточить или сделать новое оружие, от топоров до наконечников стрел или подчинить старый инвентарь, сладить новый. Высший приоритет солдатам Лиура и, конечно же, нам, хранителям. Чем и пользуемся время от времени.

Солдат предводитель селян временно переквалифицировал по большей части в охотников, строителей, да сеятелей — хлеб быстро заканчивается, он нужен всем. Потому распахивают поля у мельницы.

Везде нехватка рук. Работают все от мало до велика. Только десяток воинов патрулирует по городищу, да в ближних пределах, следя за порядком, отгоняя опостылевших всем гоблинов со стены, да по большей части посматривая на Северный лес. Там непонятные альвы. На контакт не идут, но и не мешают развитию городища. Самый частый вопрос — защищаться от них вообще, или как?

Работы выше крыши. Огонь в кузне горит днём и ночью. Кузнец привык спать по несколько часов в сутки, а подмастерье с непривычки к тяжёлой работе не высыпается, потому спит и стоя, даже во сне продолжая раздувать меха плавильных печей. Просыпается лишь тогда, когда мужики кричат с улицы. А раз орут, значит, с первой угольной шахты в Северном лесу подвезли порцию «топлива».

Коней на острове нет и всем пока не до одомашнивания туров, так что телеги тащат вручную. Таким образом, уголь перевозят большее количество людей, чем добывает на шахте. И все молятся на каменные дороги в городище и на нас, хранителей. Заселили бы людей Лиура на открытое место, несколько дождей и по быстро оживающему городу было бы не проехать и на лошадях. А так почистили водоотводы, разобрали от сора и грязи канализацию, пробили засыхающий колодец — и всем жить стало проще и веселее. За водой хоть не шагать лишние километры. И так работы хватает.

После долгих ежедневных занятий с капитаном Ставром мои мечи представляли жалкое зрелище. Лезвия в зазубринах, вмятинах. Неприглядный вид у оружия, словно по дури камни крошил от нечего делать. Но состояние ярого воина, в которое научил входить капитан, не спрашивая для чего это хранителю острова, а также мастеру меча, того стоило.

Завр немногословен, но едва я заикнулся о новых