Грани будущего 4: Игры жизни (*30 иллюстраций) - Степан Александрович Мазур

— Эля, буду варить тебе каждый день эликсир молодости, если научишь меня этому заклинанию.

— Так то эликсир, а это мороженное, — вздохнула я, слизывая остатки шоколада с палочки.

Колдун снова сокрушённо вздохнул:

— Силы в тебе, сильнейшая из хранителей, немеряно. А вот концентрации не хватает.

Отперевшись на посох, я тут же поднялась:

— Ну что, продолжим тренировки?

Хапан с хрустом коленей поднялся. Жалко старика. Попробовать ему придумать заклятье от ревматизма, что ли?

* * *

От лица Ведьмочки.

Нет, ну это же невозможно!

Зёма от Завра не отходит. Одни искры от их постоянных тренировок летят. Кира с Демой в леса подались. Тоже мне следопыты-любители. Тим в Западном лесу пропадает, медведолюб похлеще ботаника. В городище не часто заглядывает. А все молодые парни около Эли!

Стоят, раскрыв рты, наблюдая как то на небе радуга танцует, то из леса гоблины от кровожадных зайцев убегают, а то и вовсе камни с каменоломни наперегонки к городищу марафон бегут. А ей только в радость.

Как же! Снова Лиур о чём-то Элечку попросил! И все свободные от работы сразу прутся толпой смотреть на очередное представление от лучшей магички острова.

Ай, да никакая она не магичка. Просто понятия не имеет, что делает, вот и всё получается. Знала бы магическую подоплеку, так давно бы посидела, как Хапан. Маги все седые. И глаза такие глубокие, что утонуть можно. Это люди поверхностные, все как на ладони.

Достало всё! Нам домой пора, выходить из симуляции. Заигрались на этом острове, загостились. Себя теряем. Вот почему я должна устраивать спиритические сеансы всем окрестным девчонкам? Ладно бы вопросы были разные, так нет — спрашивают одно и то же: «как обратить внимание блондина?», «куда пропал красавчик рыжий?», и «узнает ли муж, если будет гулять в лесу с хранителем Тимом?».

Я понимаю, дефицит парней на острове, но это же невыносимо! Где настоящие принцы? Вижу только грязных шахтёров, потных лесорубов, долговязых строителей, заросших щетиной охотников, да самоуверенных гарнизонных с жёлтыми, щербатыми улыбками. Они же понятия не имеют о нормальном парфюме и допустимой длине ногтей!

Тоска на этом острове. Какая же всё-таки тоска!!! Сево, забери нас домой!

* * *

От лица Тима.

Свист раздаётся по лесу! Душа поёт, ноги несут вприпрыжку, в руках вместо шеста букет цветов. Оружие в сумке, оно в ближайшее время не понадобится. Дорога проверенная, безопасная. Знает меня теперь здесь всякая лесная тварь, каждый куст.

Деревья мелькают. Лёгкость такая, что на бегу кувыркался бы через голову, даже не будучи после дольмена крутым акробатом.

Бегу, как спринтер под допингом. Я — счастливый Момо. Кровь в жилах кипит, мышцы трепещут, хочется прыгнуть выше деревьев. Пробежался немного и по стене плато. Каждый влюблённый может!

Солнце садится, скоро долгожданное время обращения. Едва последняя кромка светила утонет в море, как проклятая шкура медведицы спадёт и вечернему миру явится моя Лика.

Проклятая магия камней обращения! Помочь в последней войне острова местным помогли, но обратно всю звериную суть не забрали. И потому днём она медведица, а под лунами вновь дева.

Я долго извинялся за крик, устроенный в пещере в первый день знакомства поутру, когда впервые проснулся с ней рядом. Не один букет цветов и не один час разговоров понадобился прежде, чем вновь был допущен в пещеру. И то лишь потому, что пожалела. Ведь в первые дни на острове в Западном лесу волчьих семей было много, надо было где-то прятаться.

Сделала вид, что пожалела. На самом деле пустила с охоткой, как мне кажется. Понять женщину сложно, но улыбка и светящиеся глаза при каждой встрече выдают то, что не говорит вслух.

Мир погрузился в сумерки. Постояв у пещеры, я с нетерпением дождался темноты. Один раз поспешил и зашёл в момент превращения, так три дня снились кошмары. Даже желание приходить пропало. Но когда принял всё, как есть, ноги вновь примчали к заветной пещере.

Лика не виновата, что проклятая магия обращает в зверя. Мучается, бедняжка дважды в сутки каждый день. Ума не приложу, как можно терпеть боль трансформации костей, жил, мышц, ощущать, как быстро растёт шкура или как спадает. Тяжёлая душевная травма без надежды на исцеление.

Загнав все мысли глубоко внутрь, натянул улыбку, шагнул в пещеру. Дева повернулась от стола. На лице несколько секунд длилась борьба с собой. Вновь раздумывает прогнать или оставить? Порой не сдерживается после перенесённой боли и просит уйти, но едва поворачиваюсь спиной, как бросается вдогонку, обнимает за плечи и разворачивает. И про всё забываем.

Но чаще пускает в свою обитель без всяких сомнений. На цветы уже ноль внимания. Но стоит сделать ошибку, прийти без них, и глаза не загораются. Когда уже институт изучения женской логики откроют? Только пусть преподают там одни женщины. Буду первым студентом!

— Ты же хочешь спросить. По глазам вижу, — Лика выскользнула из объятий, забрала цветы. Лёгкая и проворная, как кошечка или пантерка. Убрала цветы в глиняную вазу.

— Камни обращения… — протянул я, не в силах отвести взгляда от стройного стана.

Эльфы, как и нимфы с одеждой как-то не очень дружат. Остров тёплый. Лишнего одевают немного.

— Опять эти камни? Сдались они тебе?

— Ну, расскажи мне ещё, может, найду средство.

Да, надо во что бы то ни стало найти средство оставить её в человеческом обличии и днём. Хочу гулять с ней не только под лунами, но и под солнцем. Хочу, чтобы вместе по росе бегали по утрам. Рассвет встречать с ней тоже хочу, а днём бы мы загорали на пляже, бродили по лесу. Закат хочу, чтобы провожали вместе.

Этой ночи так мало для двоих. А днём её хочется друзьям показать, а то достали подколами. Стоило только рассказать один раз в ужасе и всё. Одни сочувствия.

— Никто не может найти средство, — сказала она. — Лидо перепробовала всё.

— Нимфа не может знать всё! Она привязана к реке. О мире знает лишь по слухам. От других. Из третьих рук.

— Моя сводная сестра самая искусная из альвов острова в магии. Она знает о нём всё!

Приблизился, обняв, нежно поцеловал в щёку, погасив начинающееся пламя раздора. Она прижавшись, положила голову на плечо, тяжело вздохнула.

— Тогда расскажи ещё о тех временах, когда на остров напали, — едва слышно обронил я, гладя волосы, шейку и хрупкие плечики.

— Времена столкновения… — она вновь отстранилась и