Фаворит. Русские не сдаются! - Денис Старый

Я невольно стал осматривать себя. Что-то мне подсказывало, что выгляжу я не для приёмов у императрицы. И вот же незадача, переодеться не во что. Но хотя бы не в грязи. Так… изношенный мундир, уже повидавший виды войны и походных условий.

— Мой слуга почистит мундир. Но… да… Вам бы переодеться. Вот только нет на то времени, — Головин скептически меня осмотрел.

Дальше разговор был уже ни о чём, лишь так, чтобы скоротать время до приезда всесильного фаворита. Без него являться к императрице было чревато ссорой с графом, да пока еще графом, а не герцогом, как я считал, Бироном. И моя встреча с таким человеком может быть непредсказуемой.Ведь я не тот лейтенант, которого он должен знать.

Выяснил я немало информации и по родственникам фаворита. Младший Бирон — майор Измайловского полка, по сути, второй или третий человек в элитном полку. Так что увидеть меня и узнать, по идее, он должен. Благо, что не нашли его посыльные Головина.

С другой стороны, Христофор Антонович Миних и вовсе полковник Измайловского полка. А знать меня не знал, пока я пред светлые очи его не явился. Фельдмаршал, наверное, и в расположении Измайловского полка не бывает, так как эти чины — скорее, церемониальные. Так что и Эрнст Иоганн Бирон знать не должен.

Вдруг, в, достаточно скромный по размерам, кабинет ворвался ураган. Стоял приятный солнечный денек, лишь только лёгкий ветерок из Финского залива приносил спасительную прохладу. Так что казалось, что неоткуда взяться природной стихии. И на тебе — ураган!

Впрочем, стихия эта и не была вывертами погоды. В кабинет влетел рослый, слегка полноватый мужчина с горящими глазами. Он моментально заполнил всё то небольшое пространство, в котором находились мы с Головиным.

— Ты есть тот самый? — услышал я наиглупейший вопрос на ломаном русском.

— Ваше сиятельство! — спохватился Головин и отвесил поклон вошедшему.

Ваше сиятельство? И кто же это такой важный пожаловал? Да, Головин не граф и не князь. Но он адмирал, он Президент Адмиралтейств-коллегии, он еще и совмещает должность генерал-губернатора Санкт-Петербурга. И чтобы такой человек перед кем-то лебезил? Значит пожаловал сам…

— Ты есть говорить на немецкий? — вопрос от ворвавшегося в кабинет мужчины прозвучал, вне всякого сомнения, в мой адрес.

— Да, я владею этим языком, как и иными, — сказал я на немецком, машинально набивая себе цену.

И языки знаю, да и в вашей политической кухне кое-что разобрать смогу. А еще и крестиком вышиваю, макраме, опять же, оригами… Вот интересно все же, а моего образования, профессионального и жизненного опыта будет хватать, чтобы выжить в бестиарии, коим, не сомневаюсь, является окружение трона в Российской империи?

— Это очень хорошо. Мы все здесь разговариваем на немецком языке. Так что общение будет удобным, — с лукавым прищуром говорил вошедший. — Узнал меня?

Догадки были. Почему-то мне казалось, что Николай Фёдорович Головин не стал бы отвешивать поклоны Густаву Бирону. Более того, возможно, я чего-то не понимаю, но кажется, что открывать дверь с ноги в кабинет президента Адмиралтейств-коллегии может лишь крайне ограниченное количество людей. Более того, как бы этих людей не было всего лишь двое. Одна — сама императрица, второй — её всесильный фаворит.

Не видел я пока императрицу, но она явно не мужик, стоящий рядом и свысока взирающий и на меня, и на Головина. Значит…

— Ваше сиятельство, как же мне не узнать столь значимого для нашего Отечества человека? Вас, ваше сиятельство, славный граф Эрнст Иоганн Бирон, и не узнать, — сказал я, и герцог расплылся в улыбке.

Не люблю я этого… Льстить и угодничать. Но жизнь прижмет, как говорится, и не так раскорячишься. А еще с волками жить — по-волчьи выть! Так что для коммуникации не повредит немного лести. Тут главное, чтобы дули или кулака с оттопыренным средним пальцем не было видно. На кафтане были, конечно, вместительные карманы с клапанами, но в них совать руки считалось неприличным. И тогда где приличному человеку дули держать? За спиной, только что.

— Николай Фьёдорович, я забираю у тебя этого молодца. Знаешь ведь ты, что матушкья-императрицья весьма довольна тем стечением обстоятельств, которое произошло с фрегатом, и тем, как действовали морские офицеры в дальнейшем. Ты же не против, чтобы я его забрал? — выражение лица Бирона сменилось на угрожающее.

— Нет, ваше сиятельство, не против, мы всё с унтер-лейтенантом выяснили. Будет ли довольна матушка-императрица и моей службой? — Головин не то чтобы стушевался.

Напротив, успел повернуть вопрос Бирона ещё и для своей выгоды.

— Скажу матушькье, сколь много вы, господин Головин, сделали для русского флота, что воспитали достойнейших. Но скажите мне, что я должен ответить, когда матушка спросит о том, при каких обстоятельствах дело было? — сказал граф, после посмотрел на меня. — Ожидай меня за дверью!

Я пошёл к двери, подавив внутри всё то желание сказать какую-нибудь колкость в отношении Бирона. Привык он, видимо, что по первому взгляду все выполняют волю его. Да, я молод, и в чине таком, что мог быть и не замечен Бироном. А он ко мне снизошел и обращается… В будущем за такое обращение я любого костылем бы огрел. А тут… Господи, или кто там есть, дай мне сил и терпения, чтобы ни словом, ни хуком справа в ухмыляющуюся челюсть не перечеркнуть свою вторую жизнь!

Минут через десять Эрнст Иоганн Бирон вышел из кабинета Головина до предела довольным. Я уверен, что президент Адмиралтейств-коллегии донёс мою версию случившегося на фрегате до графа. Ведь именно она звучит наиболее благонравно и удобно, полностью оправдывает всех участников события, а также не ставит под сомнение честь и достоинство русского флота. Наверняка Бирон не хочет ни себя, ни императрицу озадачивать сложными решениями. А так… Все просто и все герои.

— Теперь расскажу тебе, что ты можешь просить от матушькьи, а чего нельзя. Как вести себя при дворе и когда говорить, — как только мы вышли из здания коллегии, начал инструктировать меня граф.

Я слушал, причем внимательно. Еду на свой главный экзамен, такой, который перечеркнет все остальные оценки и зачеты. Сдам этот экзамен у государыни, считай, что установочная сессия сдана. Не сдам… Чем там пугают в будущем студентов? Уходом в армию? Да и