Безумный барон - Виктор Гросов

трансе. Я не спал, почти не ел. Я сидел над обломками нашего первого «Демпфера», держа в руках Искру, и пытался «увидеть». Я вглядывался в потоки энергии, в переплетение силовых линий, в саму ткань реальности. Я пытался понять «язык», на котором говорит этот мир.

И потихоньку, шаг за шагом, я начал его понимать. Это было похоже на настройку сложного музыкального инструмента. Я «чувствовал» их. Я вплетал в них свою волю, свое намерение. Я «калибровал» каждый контур и связь, добиваясь идеальной гармонии. Я стал «программистом», пишущим код на языке магии.

Это было невероятно изнурительно. После каждого такого «сеанса» я чувствовал себя выжатым, как лимон. Голова гудела, тело ломило. Но это работало.

Ценой бессонных ночей, почти всех наших ресурсов и остатков моих нервных клеток, нам удалось создать три рабочих «Демпфера». Они были меньше, изящнее, и от них исходила тонкая, вибрирующая сила. Я знал, что они нестабильны. Минерал, который служил «сердцем» устройства, не был рассчитан на такие нагрузки. После одного, максимум двух, мощных ударов он «выгорит», и «Демпфер» превратится в бесполезную железку.

Это было оружие одного боя. У нас не будет второго шанса. И я очень надеялся, что этого одного шанса нам хватит.

Орловы оказались хитрее, чем я думал. Они не полезли на рожон, не стали изображать из себя тупых вояк, как Волконский. Нет, эти гады решили сыграть по-тонкому. Их отряд, который мы засекли, не поперся сломя голову на наши земли. Он свернул к владениям барона Кривозубова. И не просто свернул. Он начал жечь.

Деревня за деревней. Методично, хладнокровно, без лишней жестокости, но с пугающей эффективностью. Они не устраивали резню. Они просто выгоняли крестьян из домов, а потом поджигали крыши. Дымные столбы, поднимавшиеся к небу, были не просто сигналами бедствия. Это был ультиматум. И он был адресован мне.

Логика их действий была простой и циничной. Они создавали гуманитарную катастрофу. Толпы беженцев, голодных, злых, напуганных, хлынули в замок Кривозубова. Они требовали от своего барона защиты. А тот, в свою очередь, смотрел на меня. Я был лидером этого их «Союза». И теперь мне нужно было либо действовать, либо потерять лицо и весь свой хрупкий авторитет. Орловы вынуждали меня вступить в бой. В открытый бой, на их условиях, на территории моего союзника. Чтобы потом, когда прибудет инквизитор, можно было сказать: «А мы что? Мы ничего. Мы порядок наводили. А этот ваш „Безумный Барон“ — агрессор, напал на нас, пока мы мирным делом занимались». Делов на копейку, а вони на всю Империю. Красиво, сволочи, играют.

— Ну что, Рокотов, — пробасил Кривозубов, когда мы стояли на стене его замка и смотрели на зарево на горизонте. Рожа у него была чернее тучи. — Что делать будем? Мои люди волнуются. Еще пара дней, и они меня самого на вилы поднимут.

— Воевать будем, барон, — я спокойно посмотрел на него. — Чего они, собственно, и добиваются. Но воевать будем по моим правилам.

Место для «урока арифметики» я выбрал заранее. Долина Кровавого Ручья. Ироничное название, ничего не скажешь. Узкая, извилистая, с лесистыми склонами, которые нависали над дорогой, как две зеленые челюсти. Идеальное место, чтобы загнать туда врага и устроить ему веселую жизнь.

Мой план состоял из трех частей. Трех актов пьесы под названием «Как отучить соседа гадить под твоим забором».

Акт первый: «Размягчение».

Когда отряд Орловых, возглавляемый их младшеньким отпрыском, Всеволодом — напыщенным индюком с лицом, которое так и просило кирпича, — втянулся в долину, их встретила тишина. Слишком глубокая, слишком зловещая тишина. Они ехали осторожно, выслав вперед разведку. Но разведка ничего не нашла. Мои люди, как тени, растворились в лесу.

Первыми «поздоровались» с ними мои ловушки. Не «волчьи ямы», нет, это было бы слишком грубо. Замаскированные растяжки, которые приводили в действие простые, но эффективные механизмы. Где-то на колонну обрушивался град мелких, острых камней, заставляя воинов закрываться щитами. Где-то дорогу перегораживало внезапно упавшее дерево. Мелочи. Уколы. Которые заставляли их нервничать, замедляться, растягивать строй.

А потом в дело вступили маги. Их было около десятка, и они, видя, что пехота увязла, решили «расчистить» дорогу. Первый же залп огненных шаров и каких-то свистящих энергетических «болванок» устремился к тем кустам, где, по их мнению, засели наши лучники.

И вот тут-то их и ждал главный сюрприз. Три моих «Демпфера», установленные Елисеем и его помощниками в ключевых точках, ожили. Вражеские заклинания, входя в зону их действия, вели себя странно. Они теряли скорость, тускнели, их траектория искажалась. Огненные шары, вместо того чтобы взорваться, превращались в безобидные дымные облака. «Болванки» просто шлепались о землю, не причиняя вреда.

Я видел с наблюдательного пункта, как вытянулись лица у орловских колдунов. Их глаза, размером с два пятака, уставились на свои руки. Что за чертовщина? Их отлаженная, смертоносная магия вдруг превратилась в детские фокусы. Они, как настоящие профессионалы, не запаниковали. Они начали методично «прощупывать» нашу защиту. Увеличили мощность, изменили частоту заклинаний. Один из «Демпферов», не выдержав концентрированного удара трех магов, вспыхнул, как бенгальский огонь, и сгорел, оставив в нашей обороне брешь. Но свою задачу он выполнил. Он выиграл нам время и посеял в головах врага сомнение.

Акт второй: «Проверка на прочность».

Пока их маги пытались понять, с каким таким «ноу-хау» они столкнулись, я дал сигнал. Ратмир во главе своего ударного отряда — сотня моих лучших бойцов и его собственные ветераны — как нож в масло, врезался во фланг растянувшейся колонны Орловых.

Началась рубка. Жестокая, вязкая, на ближней дистанции. Звенела сталь, хрустели кости, в воздухе стоял густой запах пота и крови. Но Орловы были готовы. Они не зря считались одними из лучших воинов Севера. Из-за поворота дороги тут же вынырнул их резерв, и атака Ратмира захлебнулась. Завязался тяжелый, позиционный бой.

Я наблюдал за битвой, и сердце мое колотилось, как отбойный молоток. Мой план работал. Но цена была высокой. Я видел, как падают мои люди. Как их протыкают копьями, рубят мечами. Каждый павший — как удар под дых. Они верили мне. А я послал их на смерть.

— Держись, — шептал я, глядя на Ратмира, который, как берсерк, рубился в самой гуще схватки. — Держись, старый волк. Еще немного.

Акт третий: «Финальный аккорд».

Бой достиг своего пика. Силы были почти равны. Исход висел на волоске. И в этот самый момент я ввел в игру свой последний резерв.

С тыла, с дикими, леденящими душу воплями, на