Лекарь Империи - Сергей Витальевич Карелин

в каждом его слове чувствовалась скрытая угроза. Обвинения, которые он мне предъявил, были все такими же: «применение нетрадиционных методов диагностики, выходящих за рамки компетенции адепта», «потенциально опасное воздействие на пациентов», «несанкционированное использование неустановленных магических веществ»…

Какие именно «нетрадиционные методы» и «неустановленные практики» — он не уточнял, только внимательно следил за моей реакцией.

Я держался хладнокровно, отвечал спокойно и по существу, отрицая все обвинения. Да, я ставил диагнозы. Да, иногда они были нестандартными. Да, я использовал свою «Искру» для помощи пациентам.

Но все это было в рамках моих адептских полномочий и всегда — на благо больного. Никаких запрещенных практик я не применял. А моя «интуиция» и «глубокие знания, полученные в академии» — это, извините, не преступление.

Мышкин слушал меня, не перебивая, только иногда делал какие-то пометки в своем блокноте. Когда я закончил, он некоторое время молчал, потом поднял на меня свои острые, как иголки, глазки.

— Что ж, адепт Разумовский, — его голос был все таким же тихим, но в нем появились какие-то новые, неприятные нотки. — Ваша версия принята к сведению. Однако у нас есть основания полагать, что вы не до конца откровенны с нами. Поэтому до выяснения всех обстоятельств дела вы будете находиться под стражей. В интересах следствия, так сказать.

Вот тебе и награда за спасенные жизни.

Меня отвели в небольшую, но на удивление комфортабельную камеру. Крашенные стены, решетка на окне, но при этом вполне приличный диван, стол, стул, и даже отдельный санузел. Не тюрьма, конечно, но и не пятизвездочный отель. Так, следственный изолятор для особо провинившихся целителей.

Когда за мной закрылась тяжелая дверь и я остался один, я наконец-то смог немного расслабиться и обдумать произошедшее. Фырк тут же материализовался рядом, взволнованно бегая по камере из угла в угол.

— Ну все, двуногий, приехали! — причитал он. — Заперли нас в этой каменной коробке, как каких-нибудь особо опасных преступников! А если они про меня узнают? А если они решат, что ты — черный маг, а я — твой демонический фамильяр? Нас же на костре сожгут! Или еще чего похуже придумают! Я не хочу на костер! Я еще слишком молод и красив, чтобы так глупо закончить свою жизнь!

— Успокойся, Фырк, панике тут не место, — я постарался его приободрить, хотя у самого на душе было неспокойно. — Никто нас сжигать не собирается. По крайней мере пока. А вот то, что кто-то очень сильно хочет убрать меня с дороги, — это уже очевидно. И этот кто-то, похоже, имеет влияние в Гильдии. Вопрос только — кто? И зачем?

Перспектива провести в стенах Особого Отдела Расследований Гильдии Целителей, в камере, пусть и комфортабельной, но все же камере, неопределенное количество времени меня не слишком радовала.

Но паниковать я не собирался. Нужно было сохранять хладнокровие и попытаться понять, кто и зачем устроил мне эту веселую жизнь. Фырк, который после первоначального приступа паники немного успокоился, теперь сидел у меня на плече и строил самые невероятные теории заговора.

— Слушай, Фырк, — я решил сменить тему, пока он не дошел до версии о том, что меня похитили рептилоиды с Нибиру. — А ты ведь скоро опять исчезнешь, да? Раз уж мы не в больнице.

Фырк недовольно фыркнул.

— Это еще не факт, двуногий! С чего ты взял, что я обязательно должен испариться, как только мы покидаем нашу зловредную больничку? Может, я решил расширить свои горизонты и освоить новые территории! Например, эту гильдейскую тюрьму! Тут, знаешь ли, тоже своя атмосфера! И наверняка полно интересных личностей, чьи тайны можно было бы… э-э-э… изучить.

— Да брось ты, Фырк, — я усмехнулся. — Сколько раз уже было? Как только я ухожу из больницы надолго, ты тут же растворяешься в воздухе. Прикидываешься, что у тебя там срочное и неотложное вселенское совещание главных бурундуков-предсказателей по вопросам урожая шишек на Альдебаране. А как только я возвращаюсь — ты снова тут как тут, свеженький и готовый к новым комментариям. Закономерность, однако.

— Никакой закономерности! — нахохлился Фырк. — Просто совпадение! У меня, может, свои дела появляются именно в тот момент, когда ты решаешь прогуляться! Просто у меня… э-э-э… очень плотный график! И мои важные встречи часто совпадают с твоими длительными отлучками! Это чистое совпадение, говорю тебе! И вообще, какое твое человечье дело до моих перемещений в пространстве и времени?

— Ага, дела, — я скептически хмыкнул. — Наверное, очень важные. Типа пересчета всех пылинок в самом дальнем углу подвала. Слушай, Фырк, а если серьезно? Если ты сейчас исчезнешь, мне тут без тебя будет, мягко говоря, несладко. Ты же мой главный свидетель, консультант и, можно сказать, единственный друг в этом странном мире. Раз уж ты меня выбрал своим компаньоном, значит, должен и заботиться обо мне, не так ли? Или тебе будет проще, если я тут загнусь от ложных обвинений инквизиторов? Кто ж тебя тогда развлекать будет?

Я старался говорить спокойно, но с нажимом, пытаясь достучаться до его пушистой, но, как я надеялся, не совсем бессердечной души.

Фырк некоторое время молчал, задумчиво ковыряя лапкой свой нос. Я видел, что мои слова его задели.

В принципе, и без этого хвостатого фамильяра справлюсь, если понадобится. Опыт и знания у меня были, а уж выкручиваться из сложных ситуаций я умел еще в прошлой жизни. Но с ним, конечно, было бы гораздо проще и веселее.

К тому же, это был прекрасный повод, чтобы попытаться наконец-то вывести его на чистую воду и узнать, кто он такой на самом деле.

— Ладно, двуногий, твоя взяла, — наконец проскрипел Фырк, и в его голосе прозвучали какие-то новые, незнакомые нотки. — Я действительно…

Он не успел договорить. Дверь нашей «уютной» камеры со скрипом открылась, и на пороге появился один из моих конвоиров — Инквизитор третьего ранга, Захар Макарович Пыльнов, с лицом, не выражающим абсолютно никаких эмоций.

— Адепт Разумовский, на выход, — отчеканил он. — Обвинители прибыли. Будет проведена очная ставка.

— Опаньки! А вот это уже действительно интересно! — Фырк тут же забыл о своих откровениях и с любопытством уставился на Пыльнова. — Обвинители! Очная ставка! Прямо как в детективных сериалах! Посмотрим, кто же там так сильно на тебя обиделся, двуногий! Может, это та самая уборщица теть Валя, которую ты своей «порфирией» до икоты напугал? Или, может, Шаповалов решил тебе отомстить за