Беглянка в королевстве теней - Лидия Милеш

не посвящали в планы, маг о чем-то разговаривал с графиней в ее комнате, Лонц гонял солдат Адриэна, даже не обращая внимания на скромные попытки Матии привлечь его внимание, Натаниэль так и не вышел. А мне удалось только раз поговорить с Элиотом, и стало понятно, что никто не хочет верить в виновность Деора, но и доказать его невиновность невозможно.

Замок сам пришел ко мне тогда, и это был единственный раз, когда я разговаривала не со взбалмошным Элиотом, а с тысячелетним существом.

Еще через день пришли первые новости, которые заставили Натаниэля выйти, а графиню впервые выехать в холл ко всем слугам. Ее лицо стало серым от волнений, вокруг глаз можно было заметить большие круги, а ее руки тряслись, такого не было даже после покушения.

– Сегодня ночью, – произнесла она. – Мы потеряли одно из хозяев замка. Вы должны знать, что сегодня ночью моего сына, моего Адриэна, вашего господина… повесили.

Она не заплакала, только оглядела скорбные лица слуг и направила коляску в сторону своих комнат. Натаниэль кинулся помочь матери, но она подняла руку, показывая, что все сможет сделать сама.

Будто натянутая струна внутри оборвалась, обдав жаром грудь и заставляя замереть на месте, смотря вслед графине. Она была спокойна: не плакала, не пыталась вызвать жалость и не искала с кем можно поговорить. В таком большом доме, среди такого количества слуг, возможных друзей, рядом с собственными детьми или теми, кого она приняла за своих детей, она была одинока в своем горе. Как Натаниэль, Лонц, Сатиф и даже я.

– Деор должен вернуться сегодня вечером, – раздался тихий голос Лонца за спиной, выводя из задумчивости.

Оглядевшись, стало понятно, что слуги уже разошлись, Сатиф с Натаниэлем куда-то пропали, и Элиота я больше не чувствовала. Здесь остались только мы вдвоем.

– Прогуляемся? – предложил секретарь.

Я согласилась.

Странно понимать, что где-то под этим замком уже подготовлена клетка для его хозяина, а в том, что секретарь все подготовил, у меня не было никаких сомнений. Но что дальше? Выдать за графа кого-то другого?

Незаметно, мы свернули к двери за кухней, и вышли в сад около замка. Красивые деревья окружали его сплошной стеной, на камне возле окон можно было увидеть еще зеленые листья, витражи с этой стороны переливались, ловя солнечные лучи, рядом росли странные цветы, которых я никогда не видела на наших землях, а сам замок уходил вверх тремя большими башнями, разрезавшими облака. Больше он не казался чудовищем.

– Что ты видишь? – спросил Лонц, подводя меня к беседке, едва заметной за стеной кустарника. – Замок, – понял он мое замешательство. – Каким он стал теперь?

– Красивым, – я снова посмотрела на башни, словно из сна, если он действительно такой, и был таким несколько тысяч лет назад, то, без сомнения, это был самый прекрасный замок на всех землях. – Мне о таких сказки читали.

Лонц смотрел на меня ожидая. Он молчал, но взгляд был изучающим, заинтересованным, в нем чувствовался незаданный вопрос.

– Я рад, ученица мага, – неожиданно бодро ответил он, даже слишком бодро для человека, который только что узнал о смерти брата. – Хоть кто-то видит его таким. Для меня он как был тюрьмой, так тюрьмой и остался. За столько лет ничего не изменилось.

– Не тебе стоит переживать, что этот дом превратится в тюрьму.

– Ты снова о Деоре? – Он встал с места. – Не веришь, что это он?

– А ты веришь? – не выдержала я. – Лонц, я не понимаю, зачем ему это. Точнее… я понимаю… я могу представить зачем…

– Когда ничего не знаешь о человеке, представить можно что угодно, – секретарь злился. – Глупая, глупая ученица, ты ведь ничего не знаешь о Деоре, совершенно ничего!

– Вы все так говорите.

– У него есть причины ненавидеть меня и графиню.

– Какие же?

– Ему необходимо делать из себя мученика, – ответил Лонц, так ничего и не объяснив. – Теперь посидит в клетке – ему полезно!

– А Адриэн? Ему было полезно умереть?!

– Замолчи!

– Почему же? Да это же ты собственными руками приготовил клетку одному из своих братьев, это ты собирался переспать с баронессой, которой оставалось всего ничего до замужества. Так сильно не хотел, чтобы она стала графиней?!

– Графиней?

Он опешил. А я была зла, даже не знаю, отчего вдруг именно злость стала моим исцелением, но теперь не было страшно, плохо или одиноко, не хотелось разговаривать или бежать спасаться, хотелось только закончить все здесь и больше никогда не видеть этих людей.

– Я думал, что ты сможешь понять меня, после всего. Это я виноват во всем. Только я. Это из-за меня умер Адриэн.

– Наверно, так оно и есть.

– Только так.

Казалось, он хотел, чтобы я начала возражать, но я молчала, и Лонц продолжил.

– В ту ночь я специально позвал баронессу к себе. Хотел позлить Деора и мать. Она мне даже не нравилась. Но так хотелось сделать что-то такое, хотелось вызвать ненависть к себе. И вот что получилось.

– Зачем?

– Мне нужно было, чтобы Деор перестал опекать меня. Я хотел, чтобы он не считал меня достойным себе.

– Зачем?

– Чтобы не делал глупостей.

– Я не понимаю.

– Просто ты не знаешь всего, – ответил Лонц.

– Что ж, можешь радоваться, насколько я знаю, ты добился чего хотел.

– Мне не удалось.

Лонц провел рукой по волосам и поднялся с места. Его глаза были красными, а на щеке остался след от руки.

– Прости, что привел тебя сюда. Я думал получить ответы, а получил только вопросы, – он подошел, не отрывая своего взгляда. – Не знаю, что будет дальше, но я хочу, чтобы ты знала, если ты останешься в замке, мы выполним все, что было обещано.

Он подошел еще ближе и поцеловал. Это оказалось неожиданным, но таким необходимым. Будто именно это и требовалось сейчас.

Секретарь отстранился и быстро вышел из беседки и скрылся за поворотом, войдя в одну из боковых дверей замка.

О поцелуе я старалась не думать, но осталось странное чувство. Ведь я могу просто уйти. В этот самый момент взять и уйти, никому ничего не говорить, не объяснять, не дожидаться окончания всего, даже не зная, будет ли этому конец.

Если я пойду за Лонцем, то могу погибнуть от рук короля, лап химеры или решений графини. Нужно только пройти сад, выйти во двор, пройти ворота и передо мной откроется весь мир, как перед Натаниэлем. Это только Элиот прикован к замку, а я свободна.

Сердце бешено колотилось.

Я сделала шаг, вышла из беседки, прошла по саду, зашла за стену замка