Беглянка в королевстве теней - Лидия Милеш

В этот момент я почувствовала маленькую надежду, что Деора все-таки оправдают. Только маг ничего не мог сказать в пользу управляющего, и это стало понятно, как только он встал с колен и откинул как ненужный мусор в сторону листы.

– Я почти разгадал те руны, – начал Натаниэль. – Еще не до конца, но… Мы можем где-нибудь сесть?

Маг огляделся, рассматривая собственный беспорядок и пытаясь найти место, где можно разместиться втроем. Не найдя ничего лучшего, он скинул с небольшого стола исписанные листы, придвинул еще два стула и пригласил нас.

– Ты был прав, я видел их в нашей библиотеке, – спокойно начал Натаниэль. – Часть из них. В одной из книг есть несколько строк о начале рода Делерей и строительстве этого замка. Там, в самом конце, говорится, что какой-то голос камней стал пророком и дал великое заклинание, которое необходимо спрятать подальше от чужих глаз.

Маг задумался. Он еще раз посмотрел на Натаниэля, на меня, и отошел к окну, то ли внимательно разглядывая сад, то ли просто размышляя, смотря в пустоту. Его молчание било и становилось не по себе от угрозы, видной в каждом движении Сатифа. Маг словно что-то понял, нашел недостающее звено всего происходящего, но с нами он своими знаниями делиться точно не собирался.

– Это интересно, – сказал он через несколько минут.

И от этих слов мое самообладание разлетелось на куски.

– Интересно?! Сатиф, о чем вы?! Вам интересно?!

– Тиана. – Я почувствовала на своей руке руку Натаниэля. – Сядь на место.

– Нет! Я больше не желаю в этом всем участвовать. Сатиф, либо вы мне говорите, что здесь происходит на самом деле, что вы поняли и кто на самом деле виновен, либо я ухожу!

– Тиана…

– Не стоит, мальчик мой, – также спокойно ответил Сатиф, лишь мельком взглянув в мою сторону. – Пусть уходит. Стоит ей только покинуть графство, как верные слуги короля и ее бывшие друзья с радостью выдадут ее замуж на прекрасного герцога. А дальше жить баронессе останется всего несколько лет, пока она не родит первого и единственного наследника.

– Я смогу спрятаться.

– Возможно. Но от места у барона ты отказалась. Да и отомстить королю за свою семью не сможешь и почтить их память тоже. Я говорил тебе уже, тебя все здесь искали, следили, старались защищать. Ты ведь не думаешь, что семья Делерей относится так к каждой, кого лишили семьи и земель?

Он посмотрел на меня

– Или ты думаешь, что письма, которые нам удалось переписать – это всего лишь обычный разговор короля со своими подданными? Твой отец всегда выступал за свержение власти, и голос его был важен намного больше, чем голос любого из баронов и многих герцогов. Ваши земли – это ближайшее место к короне и на него всегда возлагал надежды этот род, как и на твоего отца. Но ты хочешь уйти, хочешь, чтобы и без того ослабленное сопротивление лишилось своего последнего и, может, единственного шанса на победу. Да, ты сама неважна, важен лишь твой титул и твои земли. Но без тебя будет намного хуже. Иди, никто не держит силой. Но каждое утро, просыпаясь в постели с мужем, который будет тебе ненавистен, ты будешь думать, что могла спасти не только себя, но и помочь тысячам жизней. Так ты уходишь?

Он первый раз смотрел вот так: безразлично, холодно, отстраненно и с невероятной жесткостью. Казалось, что время остановилось, а все тело зажали в тиски, страх внутри перерос в понимание всего происходящего. Нет, я не знала, что произошло в замке, кто на самом деле убил баронессу или что означают те руны, мое понимание было другим, худшим из всех чувств. Я отчетливо увидела, что у этой семьи есть только одна общая цель – выжить и сместить власть, вот только этой цели кто-то яростно желает помешать, возводя все новые и новые преграды. Пусть это будет враг, друг, да хоть сам граф и хозяин замка, но поколения боролись за эту свободу и тому, кто решил ее отнять – больше не жить. Я поняла графиню, которая так спокойно похоронила своего сына, поняла секретаря, который спокойно поведет собственного брата на казнь, алхимика, занимающегося только рунами и мечтающего сбежать из этого места. И от этого понимания стало жутко.

– Я остаюсь, – только и смогла ответить, не узнав собственного голоса и ненавидя саму себя за то, что стала одной из них.

– И ты не будешь пытаться помешать нам, схватить Деора? – маг говорил это так, словно читал меня как книгу.

– Нет, не буду.

– Молодец, девочка. Натаниэль, продолжи изучать руны, и если будет еще хоть что-то, то сразу приходи ко мне.

– Сатиф, – не дал договорить алхимик. – Может, Тиану тебе и удалось запугать разговорами, чтобы она не задавала вопросов, но на мой вопрос придется ответить. Что же тебе показалось настолько интересным в моих словах?

Маг улыбнулся и потер ладони.

– Я рад, что теперь ты задал этот вопрос. Так будет правильно. Мне интересно, что делало здесь все это время такое заклинание. Я знаю только об одном омерзительном заклинании, которое действует замке. Мы все о нем знаем, и что-то мне подсказывает, что это не простое совпадение.

Мне не удалось даже попытаться что-то сказать, стоило открыть рот, как Натаниэль крепко схватил за руку и потащил за собой к выходу, а маг и не посмотрел в мою сторону. Возражения не принимались, и я все больше и больше ненавидела себя за невозможность что-либо ответить, спросить или сделать. Им было безразлично, а мне больно и противно. Только покинув комнаты Сатифа, я почувствовала свободу. Алхимик отпустил руку и даже остановился, явно желая говорить.

– Слушай меня, – полушепотом начал он. – Если со мной что-то случится, то не дай Деору воспользоваться кольцом.

– О чем ты?

– Ты не понимаешь, что я говорю?

Он смотрел на меня, как на глупую девчонку. Такой взгляд я видела в академии, видела в таверне у дороги, где работала, у родителей, когда спрашивала что-то смешное и нелепое. И вот сейчас – алхимик. Но говорил он при этом вещи, которые я не готова была принять.

– Деор не мог взять… – попыталась я оправдать управляющего.

– Тиана, я не хочу слышать твои домыслы. Послушай ты.

Он огляделся по сторонам и отвел меня ближе к лестнице, в тот угол, из которого прекрасно видно большинство проходов замка.

– Я повторю еще раз, и мы больше никогда не вернемся к этому разговору.