Выбор - Мария Андреевна Чащина

— Вот только, что бы ты ни говорил, никакие принципы не властны над чувствами. Я ведь проклинала свою тягу к тебе, Сайринат, — охотница в ответ провела по моей руке тыльной стороной когтей. — Я и сейчас чувствую, как этот яд меня отравляет. Но я хочу допить чашу до дна.

Я чувствовал, что не могу оторвать взгляд от её расширенных зрачков. Она играла с огнём, и по глазам я видел, что она прекрасно отдаёт себе в этом отчёт.

— Я чувствую себя сумасшедшей. Я почти хочу, чтобы ты меня убил. Это, наверное, не самый худший вариант, как думаешь?

Я резко отошёл на два шага и отвёл глаза в сторону. Дыхание было неровным, я непроизвольно пытался принюхаться.

— Зачем ты это делаешь? — спросил я, с трудом сохраняя спокойный тон.

— Не знаю, — слишком легкомысленно ответила она. — Возможно, проверяю свою силу или ищу острых ощущений. Я не понимаю, что со мной…

— Взрослеешь, — ответил я, закрыв глаза. Жар постепенно отступал.

— По-моему, наоборот, возвращаюсь в подростковый возраст, только какой-то гипертрофированный. Сайр, я… м-м-м… я сильно вывела тебя из равновесия?

— Ощутимо, — ответил я. — Но я понимаю, почему ты это делаешь.

— Почему у меня ощущение, что в последнее время все окружающие понимают меня лучше, чем я понимаю себя? — спросила Айя и вскочила из-за компьютера.

— Куда ты? — спросил я.

— Прогуляться, — последовал лаконичный ответ.

Я тяжело вздохнул и пошёл к себе в комнату за принадлежностями для рисования. Молодая охотница — всегда испытание для нервов окружающих, какой бы сдержанной она ни была до первой охоты и какой бы ни стала потом. Меня успокаивало только то, что один раз я сумел остановиться.

Я немного поработал над начатым вчера наброском, потом почувствовал, что голоден. В последнее время я готовил сразу большие порции, которые мы с Айей ели около трёх дней. Вкусовые качества разогретой еды были хуже, чем только приготовленной, но это было лучше, чем то, что подавали в Логове.

В столовой Алиса вела приватный разговор с кем-то из людей. Мне вскоре предстояло заняться тем же самым. Я попытался прислушаться, но собеседники говорили слишком тихо. Или я сидел слишком далеко.

Наша деятельность на данный момент сводилась к следующему: я, Алиса и Айя разговаривали с людьми, пытаясь узнать как можно больше о каждом из них, перед сном я анализировал информацию, делал предположение, можно ли предоставить человеку наше гражданство, и писал аргументированный отчёт. По моему мнению, координаторы проверяли не столько людей, сколько мои умственно-аналитические способности. Надо было в ближайшее время устроить день написания отчётов, поскольку обработать информацию по одному-двум людям я, как правило, не успевал. Немного подумав, я решил сделать это сегодня, пока ещё точно помню всё, что слышал сам, и что мне рассказывали. Информацию я, конечно, записывал. Хотя у меня и была хорошая память, мне были очень важны мелкие детали.

Коготь скользил по сенсорному экрану, оставляя ровные чёткие росчерки. Когда я писал быстро, мой почерк было трудно назвать идеальным, но сейчас я писал медленно, тщательно обдумывая каждое слово, и поэтому разборчиво.

Дверь открылась. Айя размашистым шагом вошла в комнату и упала на диван. Если бы это было возможно, она бы, наверное, хлопнула дверью.

— Что произошло? — спросил я.

— Девушка Энжи слишком инфантильна, — ядовито ответила Айя. — У неё только что случилась истерика. Она, оказывается, вступила в группу только потому, что хотела приключений, и теперь очень хочет к маме.

— Попробуй поговорить с ней через несколько дней, — посоветовал я.

— Думаешь, за это время она успеет повзрослеть?

— Такое случается. Насколько мне известно, некоторые люди ведут себя как дети потому, что не хотят взрослеть, хотя фактически они к этому готовы.

— Знаешь, иногда твоя заумность раздражает. Хотя сегодня меня раздражает абсолютно всё. У тебя нет ничего от нервов?

— От нервов — только разрушающий их токсин. А от нервных расстройств сейчас только сильнодействующие вещества, которые я тебе не дам. Но, если это необходимо, можно сделать более слабое успокоительное.

— Это бы мне сейчас пригодилось… очень не люблю себя во взвинченном состоянии. Всё время боюсь сделать глупость под влиянием эмоций.

Я постучал когтями по экрану и наставил на нём чёрных точек. Обнаружив это, я полез в настройки программы, чтобы стереть.

— Проследить, чтобы ты этого не сделала?

— Не знаю. Лучше просто дай мне успокоительного. С запасом.

— С запасом — точно не дам, — ответил я, на всякий случай закрывая недоделанный отчёт. — То, что сейчас с тобой происходит — естественный процесс, и, если его подавлять, он только растянется.

— Я бы предпочла, чтобы моё… взросление протекало медленно и тихо.

— Хорошо. Тогда я сейчас запущу программу синтеза, — сказал я и направился в лабораторию.

В моей маленькой лаборатории был только конвейер для готовых препаратов, хранилище для них и панель, с которой задавались параметры синтеза. Все установки располагались в другом отсеке. Я нашёл нужный препарат, который, к счастью, относился к списку стандартных, и запустил процесс. Мне пришла в голову мысль, что успокоительное может понадобиться и мне самому. Задание координаторов позволило мне чем-то занять мозг и постепенно привыкнуть к возвращению эмоций, но всё равно у меня иногда случались странные вспышки радости, злости, гнева и так далее. В таких случаях я бросал всё и шёл рисовать. На какое-то время это успокаивало.

Айя уже ушла. Ещё одна отличительная черта молодых охотниц — они редко сидят на месте. Постоянное раздражение и эмоциональные всплески гонят их с места на место.

Глава седьмая

Алькирайя

По моей настойчивой просьбе перед сном Сайринат дал мне успокоительного. Я опасалась, что могу не уснуть. День ото дня мои нервы натягивались, как тетива. Николай при каждой встрече кидал на меня вопросительные взгляды, я спрашивала у Сайра, когда уже получится навестить родителей молодого человека, и получала ответ: «Узнаю я — узнаешь ты». Попытки меня приласкать, к сожалению, больше не повторялись. Я хотела этого, но понимала, что лучше не провоцировать воина ещё сильнее. Мне и так было стыдно за своё поведение. Очень хотелось послать подальше свои представления о приличиях, но доводить Сайра не стоило. Хотя можно было установить определённые рамки, если он не против.

С тех пор, как в Логове появились люди, мы стали общаться значительно меньше. Хотя мы и раньше не общались, просто Сайринат всё время был рядом. Оказывается, я успела привыкнуть к его постоянному надзору.

Когда мы с Алисой обедали,