Вернуть Дворянство 7 - Дмитрий Крам

Я выпал в реальность. Резко обернулся, судорожно выискивая тварь с жезлом. Где-то здесь артефактор. Далеко не сразу заметил скрытое от глаз укрепление, видимо, лишь в моем световом спектре зрения.

Там был ублюдок с этой сраной волшебной палкой и парочка юнитов.

Ушедший вскинул руку, и вся окружающая морозная реальность попыталась меня убить.

Не таким, конечно, я видел возращение в Россию.

Прыгнул в ускорение, но это оказалось бесполезно. Сам воздух был переполнен ледяными частицами и густел, замедляя меня.

Я отрубил технику и выплеснул вокруг плазму.

Ушедший давил холодом. Я теплом. Реальность застыла на краткий миг, не знаю кому поддаться.

А потом дрогнула.

Вспышка! И я стою на пышущей паром просушенной земле. Ушедший чуть дымится и валяется на ней же. Снега не стало в радиусе двадцати шагов. Ледяны стены высились метров на двенадцать вокруг.

Ушедший поднялся, оскалившись и что-то проговорил.

— Пошел ты! — сказал я. И накрыл его солнечной радиацией. Будь что будет.

На миг его лицо исказилось, не в силах скрыть, что накрыла паника. Но потом эта морда просияла улыбкой. А затем снова застыла в маске ужаса, когда стихийные доспех металла и холода лопнул, а следом и защитный амулет с треском разлетелся.

Он что-то испуганно пробубнил, из ладони выстрелила маленькая ледяная пуля, а в следующий миг ушедший начал пузыриться и разлагаться.

Я выставил руку. Но снаряд прошел плазменный щит, пробил руку и вонзился в плечо.

Дважды пробив доспех!

«Что за дерьмо⁉»

Не знаю, подумал я так или завопил. Но в следующий миг ощутил, как плечо немеет. Это глушило боль, но вместе с тем холод разливался будто по венам.

Что за… рукой не мог пошевелить. Какая-то посмертная техника?

Я приложил свободную ладонь и использовал исцеление. Боль и немота сошли на нет лишь на мгновение. А потом холод стал расходиться из плеча с новой силой.

Портал закрыт. Я в жопе мира. Силы на исходе. А в теле эта дрянь. Не так я себе представлял эту ночь.

Глава 23

Я услышал скрип снега и, собрав последние крохи сил, наложил невидимость.

Артефактор глянул через край и, оценив картину, использовал жезл. Незримый луч подхватил останки ушедшего и поднял.

Последний подарок ушедшего пульсировал. Плечо неимоверно болело от холода. Его рвало от онемения. Не знаю, как еще описать. Едва продолговатая башка твари скрылась, невидимость слетела, и я соскользнул спиной по стенке. Начало трясти. Волна лечебной техники снова лишь на секунду прогнала боль. Я нырнул в себя лекарским зрением.

А там эта гадость сияла. Излучала, если быть точнее. И росла в стороны будто маленькими кристаллами. Думал, мне этот треск плоти мерещиться. Нет.

Так. Ладно. Проверим, как меня натаскали за эти годы. Сначала обезболивающее умение.

Сработало так себе. Лишь немота стала немного слабее. В глазах уже плыло. Я снова использовал лекарский взор. Надо понимать, что я все же не настоящий целитель, а лишь притворяюсь. Для настоящего нормально одновременно глядеть внутрь и использовать техники из своего арсенала. Для меня этот как первый раз в кабине обычного шагача сидеть, вроде и с управлением справляешься, но это не значит, что всё вокруг в целости останется.

Послал целительную волну. «Посиневшее» участки плоти мигнули красным и снова посинели. Растущие кристаллы треснули, но лишь потратили пару тактов на заращивание этих пробоин в своей структуре.

— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! — думал я, а может и прошипел вслух.

И снова обезбол. Исцеление я послал не волной, а, как при затягивании ран, сконцентрировал на одной точке. Кристаллы покрывались трещинами, распадались. Пытались собраться, но их растопил мой дар. А вот сама «пуля» покрылась коркой, и не собиралась исчезать.

Меня выбросило из внутреннего виденья. И так больше обычного продержался.

Перспективы не радовали. Боль мешала думать. Была только одна идея, что делать.

Я удержал технику обезболивания подольше, перестал чувствовать всю левую часть тела.

Снова прыгнул в лекарское зрение и одновременно с этим приложил большой палец к ране, выпуская из него луч света.

Свет и лед столкнулись внутри. Успевшие начать расти кристаллы растаяли, а затем и корка пули или лучше сказать ядра исчезла.

А потом меня обездвижил приступ боли. Это был такой удар по нервной системе, что я даже крикнуть не смог. Будто нокаут от боли. Вот что-то делал, а в следующий миг уже осознал себя лежащим на земле. И всего колотит. Крючит.

Снова взгляд внутрь. Да. Пуля уменьшилась процентов на двадцать. Но еще четыре таких сеанса я просто не вынесу. Сдохну от перегруза ЦНС.

Я встал. Воззвал к песку. Глухо. Нет ответа. Пуст резервуар. Обратился к родной стихии. Не хватит запаса, чтобы выплавить ступеньки.

Проверил не потерялся ли по дороге шансовый инструмент. Нет, не сапёрная лопатка, в моему случае это пистолет. Именно он мой последний шанс.

Вскинул руку и выстрелил в край обрыва. Лед немного скололся. А звук из ямы по округе хорошо должен разойтись.

Глянул на дырку в плече. Края раны покрылись инеем. Похрустывало мясо из-за прораставших потихоньку кристаллов льда. Вот ведь влип. И ведь теперь тоже себе такую технику хочу. Хорошая вещь, сам сдох, а враг еще долго корчиться, поминая тебя. А еще дошло, что нельзя сразу против двух ушедших биться. Два таких подарочка доконают кого угодно.

Снова вскинул пистолет и выстрелил. Никто не торопится. Что-то тяжко стало. Устал. На секунды позволил себе прикрыть глаза.

Очнулся, когда меня что-то коснулось. Судя по состоянии раны, проспал минут десять. Еле заметно приоткрыл веки и увидел крюк обычной кошки, что зацепился за край ботинка. Рывок, и вот я уже лежу на земле. Еще один, и меня волокут. Немного забуксовал у стены. Но потом вверх ногами стали вытягивать. Железо больно впилось в головку кости, но по сравнению с воронкой страданий в плече это были мелочи.

Приготовился.

Едва надо мной склонилась рожа в маске, сунул дуло в прорезь для глаз и выстрелил.

Второго ловца оттолкнул ногами, дав три выстрела. Вскочил. Левая рука болталась плетью, третьему прострелил колено, и столкнул с обрыва. Четвертый прыгнул, и я увернулся, а он пролетел, попробовал затормозить у пропасти, замахал руками, а я влепил поджопник. Срываясь, он развернулся и ухватился пальцами за лёд. Ногти больше походили на когти, потому не удивительно, что оставляя борозды на льду,