Вернуть Дворянство 7 - Дмитрий Крам

— Да ну нахер! — выругался я, догадываясь к чему он ведет.

— Да, — вздохнул император. — В первый день всё было как у всех. Очаги сопротивления из одаренных, полицейских и армейских корпусов, плюс случайные гражданские и так далее. На утро прошла массовая эвакуация граждан в подготовленную систему укрытий. А следующей ночью населению сообщили, что совет лордов раскусил тайну порталов, и сейчас они все уйдут в безопасные земли.

— И они пошли?

— Пошли. Сначала актёры, добровольцы из толпы, зашли, обратно вышли, мол, всё нормально. А потом остальные скопом. Были и те, кто не захотел, их в конце пинками загнали. Потому-то Лондон и опустел. Король сам всех отправил в лапы тварей.

— Знать бы, где у них убежище и выслать туда абсолюта, а лучше двух, — сказал я.

— Выродки, — прорычал Такеши. — Свою же страну. Всю.

В голове не укладывалось. Да рядовой англичанин никогда хорошо и не жил, не было такого времени. Но, сука, всех…

— Собственно, это вторая главная проблема, — продолжил меж тем отец Евы. — Пока этот их чертов орден не пришел в себя. Нет координации даже между людьми. Региональные отделения пытаются как-то действовать. Но как только они наладят контакт, начнутся операции из общего центра планирования. А эти твари собаку съели на диверсиях, расшатывании режимов, терактах и всём прочем.

— Тем более, что сейчас никого и шатать не надо. Сами падаем, — заметил я. — Люди напуганы, а страх худший советчик.

— А уж когда эти ждуны наладят контакт и начнут проводить совместные операции с ушедшими. Мне страшно подумать, что будет.

— Нам нужно еще немного времени и парочка живых предателей человечества, — затараторил я. Когда тиски сжимаются, это сразу активирует мозговую активность. — Пока играем в портальные пятнашки. А я в невидимости схожу на ту сторону.

Император покосился на так и болтающуюся руку. Управлять я ей пока не мог, хотя целители уже поработали.

— Когда выздоровею, — добавил я. — Если вылазка будет удачной, добуду кучу информации. Два-три дня наблюдений за ними изнутри, и этого хватит, чтобы начать планировать контратаки не вслепую.

— А уж если ты картографируешь систему порталов, например, — оскалился император. — То мы смогли бы скоординировать парочку операций с нашими азиатскими союзниками. Правда, корейский император сегодня ночью покинул этот мир…

— Что? — вытаращился я. — И кто там теперь…

— Принцесса Сорей. По официальной версии братья отказались от престолонаследия в такой период, доверив всё самой мудрой и ответственной.

— Ха! — только и смог выдать я. — Зная принцессу, не удивлюсь, если она сама убрала отца с доски. Или это их общая интрижка и император сейчас под видом какого-нибудь полковника просто сражается у порталов.

— Это неважно, — сказал тесть. — Главное, что она подтвердила все наши договоренности. Союз в силе. Она его ценит… и…

— Что?

— Гхм, ничего. Она дала мне понять, что понимает, если бы не мы, Сеул бы уже пал. Ну и с тысячу человек оттуда мы уже приняли в северные убежища.

Мы обсудили ещё всякие мелочи, я навестил больничное крыло, где была Василиса, отзвонился Климу и отцу, пока не став их предупреждать, что в столице. Сюрприз потом устрою.

Я выспался в дороге, так что попросил местечко подумать. Мне выделили гостевой кабинет, где я мог думать, нервно-расхаживать из стороны в сторону, иногда делая бой с тенью.

Когда дверь открылась без стука, я зло обернулся, но лицо тут же разгладилось.

— Ржевский! — довольно раскинул я руки. — Жив!

— Твоими стараниями, — улыбнулся он. — Я с чаем, — сказал следователь и за ним вкатили столик с самоваром.

— О-о-о! — потёр я руки.

Мы уселись на подоконник, он тут здоровенный был, и свесили ноги с окна. Руины, в которые превратилась придворцовая территория вызывали бурю эмоций.

Тут всё началось. Моя история.

А теперь кованная ограда смята, часть территории схлопнута императорскими техниками, всё изрыто, изящно выстриженные кусты больше не изображают сцены из истории страны, те, что не сгорели, скрюченными древесными трупами валяются тут и там. Повсюду огневые точки, беседки изломанной скорлупой раскиданы повсюду, красивейший цветник уничтожен, дворцовый люд не прогуливается, а патрулирует.

Хорошо, что Ева этого не видит. Она росла с этим видом из окна. Наверное, рыдала бы, увидев нынешнее состояние дворца.

Я и сам на руины родового поместья не поеду. Не хочу видеть, что с ним стало. Да и на семейный оборонный рубеж не пойду. Отец в броне. Хорошо, я видел это. Ладно вечно молодой Семён с перебинтованной головой. Но Мама со свежими ссадинами…

Я просто боюсь, что потеряю контроль, и совершу что-нибудь необдуманное. А мне еще нужна холодная голова.

— Спасибо, — сказал вдруг Ржевский.

— За что? — удивленно глянул я на него.

— Если бы и ты пал духом, то… не знаю, имела бы дальнейшая борьба хоть какой-то смысл. А ты и не думал сдаваться, значит, всё не так плохо.

— Поборемся, — покивал я. — Я вот пока на твою следовательскую рожу смотрел кое-чего придумал. Как насчёт найти норы предателей? Может, парочку Византийских отловим.

Глава 24

Семеон Архонтович пил кофе сидя на старом сундуке. В подземелье пахло сыростью, за пару дней даже очень способные одаренные не могут с этим справится. Роскошь ушла. До её возвращения предстоит много работы. После дня вторжения ему пришлось открыть глаза на всё, тем родовичам, что еще не знали. И конечно, часть из них взбунтовалась. Некоторые молодые побеги удалось срезать, другие сбежали. Но древо рода сильно, хоть и скрипит, теряя листву под ветром перемен.

Сейчас их приходиться держать в кулаке. Разнежились они, распустились в изобилии. Ну ничего. Выправятся.

Да всё оказалось не так радужно. Управитель не видит в них ровни и видеть не желает. Но еще немного, и он сам прибежит просить помощи. Потому что действует слишком неторопливо и инертно. Недооценивает людей и скоро столкнется с проблемами.

Впрочем, куратора злить не стоит. Он свидетельствует о Византийских перед вышестоящими, а те уже перед управителем, значит, пора сегодня ночью показать ему разницу в подходах. Он увидит, на что способны люди против людей.

* * *

Мой родной город резал ножом по сердцу своими видами. Купеческий мост, по которому я столько раз ходил туда-сюда покоился на дне реки. Там же кормили рыб твари, что шли по нему, когда его обрушили. Знаменитые двенадцать высоток в честь двенадцати столбовых родов теперь уродливо торчали свечными огарками. Парк аттракционов был кладбищем былой радости.

Город оказался