Инженер 2: Тульские диковинки - Алим Онербекович Тыналин

— Губернатор в Москве, — ответил Крылов. — Вернется только через неделю.

Я кивнул. Зубков это знал. Специально время выбрал, когда нет губернатора.

Делать больше нечего. Пожарные тоже ушли. Крылов сказал на прощание:

— Александр Дмитриевич, не отчаивайтесь. Что-нибудь придумаем.

Но голос его звучал неуверенно.

Работники стояли молча, переглядывались. Семен заговорил первым:

— Александр Дмитриевич, что теперь?

— Не знаю, Семен.

— Может, правда переделать? По старому образцу?

— Слишком много работы. И насосы будут хуже. А я не хочу этого.

Филипп сказал:

— А может плюнуть на этого Морозова? Сдать насосы Крылову, пусть он сам разбирается с управой.

— Крылов не может принять без разрешения управы. У него связаны руки.

Мы молчали. Я смотрел на насосы, блестящие, новые, прекрасно работающие. И бесполезные.

— Ладно, идите домой, — сказал я наконец. — Работы пока нет. Я буду думать что делать.

Работники нехотя разошлись. Даже Гришка ушел по делам. Остался я один.

Сидел на верстаке, смотрел в пустоту. Думал.

Интрига удалась. Долгорукий с Зубковым победили. Формальная придирка, и вся работа насмарку. Губернатор вернется, узнает, что насосы не сданы вовремя, разочаруется. Баранов тоже. Репутация испорчена.

Может, и правда плюнуть? Уехать из Тулы куда-нибудь? В Петербург, к Елизавете?

Нет. Не уеду. Не сдамся.

Но что делать?

Я встал, погасил лампы, вышел. Запер дверь.

Медленно шел домой, мрачный как туча. Солнце почти село, небо на горизонте покраснело. Люди шли домой, болтали между собой, хохотали. Мне было не до смеха.

Пришел домой, молча поужинал. Матрена Ивановна спросила:

— Александр Дмитриевич, что-то случилось?

— Заботы в мастерской.

Не стал рассказывать подробности. Ушел в свою комнату, лег на кровать, не раздеваясь.

Лежал, смотрел в потолок. Думал, искал выход. Пока не находил.

Часы пробили десять. Одиннадцать. Полночь.

Не спалось. Я ворочался, вставал, ходил по комнате, снова ложился.

Час ночи. Два.

Вдруг за окном раздались крики:

— Пожар! Пожар!

Я вскочил, подбежал к окну. На севере, в сторону кремля, небо светилось красным. Там плясало яркое зарево.

Я оделся на бегу, натянул сапоги, сюртук, шапку. Выбежал на улицу.

Люди бежали по улице, кричали:

— Горит! Склады горят! У кремля!

Я побежал туда.

Добежал за десять минут. Дыхание сбилось, сердце колотилось, но не от страха, а от бега.

Остановился, осмотрелся.

Зрелище страшное.

Горели три деревянных склада у самой кремлевской стены, длинные приземистые здания, бревенчатые, с высокими крышами. Пламя било из окон, прожигало крышу, вырывалось наружу языками, красными, оранжевыми, желтыми. Жар чудовищный, даже за пятьдесят шагов обжигало лицо. Валил черный густой дым, поднимался столбом, закрывал звезды.

Треск стоял оглушительный, горели балки, стропила, доски. Искры тучами летели вверх, кружились, падали на соседние здания.

Ветер дул с севера, сильный, ровный. Именно в ту сторону, где за складами стояла губернаторская резиденция.

Двухэтажное каменное здание, белое, с колоннами, где жил губернатор. Сейчас его не было, но здание не оставалось пустым, там жили управляющий, прислуга, охрана. И архив губернский там же, в боковом флигеле.

Расстояние от складов до резиденции шагов сто, не больше. Между ними пустырь, заросший сухим бурьяном. Один уголек долетит до травы и все вспыхнет. А там уже до резиденции рукой подать.

Народу собралось много, человек триста, может, больше. Стояли толпой, смотрели, кричали, суетились. Кто-то бегал с ведрами, плескал воду на горящие склады, но это бесполезно, капля в море.

Пожарные уже работали, два расчета, человек тридцать. В медных касках, в куртках. Установили старые насосы, два, на деревянных телегах. Шланги брошены к реке Упе, качают воду.

Двое пожарных на каждом насосе качали рычаги, вверх-вниз, вверх-вниз, ритмично и быстро. Лица красные от напряжения, пот лил ручьями, но не они останавливались.

Из шлангов лилась вода, тонкие слабые струи. Одна струя била на горящий склад справа, вторая на средний. Но вода не достигала верха зданий, падала на стены внизу, с шипением испарялась.

Огонь был сильнее воды. Расширялся, перекидывался на соседние постройки. Справа от складов стоял сарай, он тоже загорелся, соломеннаякрыша вспыхнула как спичка. Слева тоже занялся деревянный амбар, стены его уже дымились.

Я увидел Крылова. Брандмейстер стоял у насосов, командовал, махал руками, кричал охрипшим голосом:

— Воду на средний склад! Туда, туда бейте! Не давайте распространяться!

Пожарные перенацелили шланг, струя ударила в середину среднего склада. Бесполезно, всего лишь капля в огненном море.

Крылов повернулся, увидел меня. Лицо у него почернело от копоти, глаза красные, усы опалены.

— Александр Дмитриевич! — Он бросился ко мне. — Вы здесь!

— Здесь. Что с водой? Почему такая слабая струя?

Крылов отчаянно махнул рукой:

— Старые насосы! Производительность низкая! Двое качают, а вода еле течет! Не хватает напора, не достает до верха! — Он схватил меня за плечо. — Резиденция скоро загорится! Ветер туда гонит! Искры летят! Если вспыхнет бурьян все, конец!

Я посмотрел на резиденцию. Белые стены светились в отблесках пламени. Окна темные, ставни закрыты. На крыльце стояли люди: управляющий, прислуга. Смотрели на огонь, испуганно переговаривались. Я

Посмотрел на горящие склады. Огонь бушевал, пожирал дерево, ревел. Температура чудовищная, дышать трудно, даже воздух горячий, обжигал легкие.

Я посмотрел на старые насосы. Пожарные выбились из сил, качали медленнее, вода текла совсем слабо.

Решение пришло мгновенно. Четкое, ясное.

— Федор Иванович, новые насосы. Надо привезти.

Крылов уставился на меня:

— Новые? Но они же…

— К черту Морозова! — перебил я резко. — К черту формальности! Резиденция горит! Насосы работают значит их надо использовать!

Крылов на секунду замялся, потом лицо его прояснилось:

— Правильно! Везите! Немедленно!

Я уже бежал обратно. Крикнул через плечо:

— Готовьте места для насосов! найдите шланги подлиннее!

Я бежал быстро, не разбирая дороги. По дороге встретил Семена с Трофимом, они тоже мчались к пожару.

— За мной! — крикнул я. — Повезем насосы!

Они не спрашивая, развернулись, побежали следом.

Мы добежали до мастерской за пять минут. Я отпер дверь, ворвался внутрь. Зажег лампу.

Шесть насосов все также стояли в ряд, медные, блестящие, готовые к работе.

— Семен, Трофим, тащите насосы во двор! — скомандовал я. — Все шесть! Быстро!

Они схватили первый насос вдвоем, чуть не сгибаясь под его тяжестью. Потащили к двери, вынесли во двор.

Я выбежал на улицу, постучал в ворота соседнего двора. Там жил извозчик Степаныч, старик, он держал двух лошадей и телегу.

Степаныч выглянул из окна:

— Кто там⁈

— Воронцов! Лошадей давай с телегой! Срочно! Пожар!

— Сейчас!

Через минуту Степаныч выкатил телегу, большую, грузовую, на двух осях. Запряг двух лошадей, рыжую и серую, здоровенных, рабочих.

— Куда везти?

— К кремлю! Пожар там! Помогай грузить!

Следующие пять минут мы с Семеном, Трофимом и Степанычем таскали насосы