«Персефона». Дорога в ад 2 - Кристиан Бэд

Получится ли? Хотя… Даже если один только крейсер Долгина отправится к Хэду, его люди, скорее всего, сдадутся даже малым силам противника.

Они испуганы, деморализованы. Иначе уже размазали бы «Персефону» по пространству. Достаточно трёх тяжёлых крейсеров, чтобы подавить огнём практически любого противника, тут и эгидроф не устоит.

И тактика — самая простая. Построиться треугольником и кидать энергию на щиты одиночки, пока его защита не перегрузится, а щиты не просядут. Дальше — хоть расстреливай, хоть посылай абордажную команду.

Но имперцы медлили. Мало того, они за каким-то хэдом выпустили шлюпки.

И пока сообразили, что этого делать было не надо, одну из них зажали парни из группы Эмора, а вторую расстреляли «старички» Туссекс и Ремьен, пользуясь сами скверными приёмчиками времён войны на Аннхелле.

Пришлось северянам шлюпки свои подбирать, а секунды тем временем утекали.

Дерен тем временем окончательно разделался с «иглами» и попробовал шлюпками выбить из построения один из вражеских крейсеров.

В нормальной ситуации это была совершенно убойная для шлюпок идея. Но имперцы слишком боялись брандеров. И вместо того, чтобы стрелять, они стали маневрировать, уклоняясь от наглых шлюпок!

Антивещество слишком впечатлило законопослушных северян. И «пилоты-самоубийцы» — тоже.

На Севере привыкли воевать, согласно хартиям и законам, принятым после хаттской войны. Антивещество не являлось для них разрешёнными средством, но и запретить его власти тоже не удосужились. А всё потому, что во времена хаттской ещё не было технологий, позволяющих не самоубиться при разгерметизации реактора.

Теперь же вышло, что северяне недооценили риски, не учли сумасшествия южных капитанов, вся служба которых последние десятилетие была войной.

— Вот же трусы, — покачал головой капитан.

— Не будь тут Долгина, они бы сдались, — согласился Млич. — Они не верят, что у нас больше нет брандеров. Не знают, как отличить: где шлюпка, а где — летающая бомба. Но замминистра на попятную не пойдёт, и деваться им некуда. Видишь, они готовятся к атаке? А секунды просто ползут, как приклеенные… Что будем делать, а?

— Маневрировать, что же ещё? Главное, не дать им зажать нас между щитами.

Млич погонял над экраном голосхемы возможного отражения атаки: пять против одного.

— Мда, — сказал он. — Слушай, а если бы Бо проник сейчас на крейсер Долгина и взорвал его? Такое возможно?

— Что значит — проник?

— Ну он же как-то проник на шлюпку Рэмки? Это же он её загнал в бок крейсеру, а не наш малой?

Капитан почесал скулу.

— Я помню, что Бо способен перемещаться между «Персефоной» и кораблём Хагена, — сказал он. — Но не понимаю, что парни устроили в шлюпке. Это какая-то щенячья самодеятельность.

— Но ведь не Рэм же направлял брандер? Он оказался в ангаре едва не сразу после взрыва. Значит, его эвакуировали. А рулил шлюпкой кто-то из хаттов. Если не Бо, то один из близнецов-Азертов, так?

Возразить капитану было нечего, и он набрал Дарама.

— Слушай, как Бо провернул всё это с брандерами? — быстро спросил он. Имперское «пятиугольное» и очень опасное построение приближалось, и было не до разговоров. — Выходит, он может оказаться где угодно?

— Нет, — так же быстро ответил Дарам. — Бо должен пересобрать себя. Нужна информация о том, что он такое, и схема сборки. Это довольно тяжёлые файлы, даже в архиве. Это на «Персефоне» и рядом с товарищами он существует в сплошной информационной среде, где может перемещаться. Слишком далеко от привычных источников связи — нет.

— То есть он перекачал информацию о себе в навигатор шлюпки? А потом?

— Распался на теуритовые кластеры, догнал шлюпку, просочился сквозь обшивку и пересобрался внутри.

— То есть просочиться и взорвать имперский крейсер он может?

— В теории — да. Если по готовой схеме пересоберётся в ближнем космосе не человеком, а торпедой. И атакует. Без информации — он не человек, а теуритовый рой, который можно, в теории, запрограммировать на взрыв, например. А Бо можно собрать потом заново, по схемам, хранящимся на Персефоне или у Хагена. Но часть памяти и опыта сознания окажется утрачена. Будет ли это наш Бо? Ты готов рисковать?

Дарам сжал губы и побледнел. Наверное, он умирал не раз, и не раз потом ломал голову — тот, кого пересобрали — кто он и что утратил?

— А Рэмку и Итона они как вытаскивали? — спросил капитан.

— Рэмка говорит, что отстрелился от шлюпки аварийно и его обволокли теуритом. Доставили до «Персефоны» как в спасательной капсуле. Но потом сообразили, что с живой начинкой внутри — просочиться через обшивку не могут. Пока сообразили, как достучаться до ангара, Рэм и Итон чуть не задохнулись. Про кислород хатты подумали, а про то, что нужно отводить продукты обмена — нет. Я полагаю, опыт хороший, но его нужно ещё прорабатывать. А вот в плане торпеды — ты бы не торопился, а?

— Я услышал тебя, — кивнул капитан.

Он отключился и поднял глаза. Пятиугольная пространственная фигура из движущихся крейсеров Севера угрожающе приближалась. И преимуществ в скорости или огневой мощи у «Персефоны» не было.

Шлюпки Эмора и Дерена, конечно, мешали северянам. Если бы не сновавшие вокруг маленькие потенциальные убийцы, враги уже вышли бы на дистанцию, подходящую для стрельбы.

— Ну? — спросил Млич, и глаза его опасно сощурились.

— Рано, — сказал капитан, решив, что навигатор хочет попугать северян нестабильным реактором антивещества.

Показать врагам дисбаланс реакторов сейчас — это дать возможность расстрелять «Персефону» издалека.

— Ближний бой для нас — слишком большой риск, — предупредил навигатор и хищно оскалился, что-то задумав: — Но я попробую!

— Ну, девятнадцать-то минут ты продержишься? — усмехнулся капитан. — Я вон секундомер провесил, когда оставалось двадцать три минуты до хаттской подмоги. Уже — девятнадцать.

— Угум, — проворковал Млич, посылая какую-то команду в техотсек. — Ах вы, мои хорошие… — уставился он, как рыбак на слабенькую поклёвку. — Ах вы, мои тупые… Ну? Ну? Понял, что с этой фигурой не так? — обернулся он к капитану.

Тот мотнул головой.

— Это не додекаэдр, он слишком сложен! Это просто недопрописанный двойной треугольник! — рассмеялся Млич. — Три и два!

— И? — не понял капитан.

— И мы встроимся к ним шестыми! Это же не законченная фигура! Их навигационная схема сродни нашей, и должна отреагировать на нас правильно! Принять в расчёт! Машины одного класса, одного «обучения»!.. Ха!

«Персефона» вдруг резко разорвала дистанцию с преследователями, устремившись им навстречу и… закружилась, занимая словно бы под неё сделанную брешь во вражеском построении!

— Огонь! — скомандовал Млич.

— Ну ты и… — только и успел сказать