Личный враг богини смерти - Владимир Анатольевич Васильев

где та живёт, и ему дали адрес пансионата. А Зю, оказывается, не стала говорить, что уже давно живёт здесь. Видишь ли… Это могло плохо сказаться на репутации, да и вообще, апартаменты в пансионате ты оплатил на год, и они так и числятся за нашей дурочкой.

— Ты молодец, — похвалил я. — Здорово разобралась. Э-э-э… начала разбираться в проблеме.

— А ерунда! — отмахнулась подруга. — Всего-то разок пнула университетского клерка по яйцам. Ну ты же понимаешь, что рассказывать лишнее про студентов, а особенно про студенток, не положено. Шпик дал ему денег, а я вот, проще поступила. Затем я сходила в пансионат, и хозяйка, которая вспомнила меня как подругу её постоялицы, рассказала, что этот тип приходил и к ней. Спросил, живёт ли там Зю де Шинго, и владелица ответила, что живёт. Женщина просто испугалась, что это родственники решили проверить моральный облик девушки. А ей никуда не упёрлось во всё это лезть. Шпик спросил, когда дама видела студентку в последний раз, на что та ответила, что за знатными девицами не следит. И вроде бы, всё, а нет! Этот тип опросил горничную, и вот та сказала, что в апартаментах не живут уже с осени.

Я мрачно покивал, после чего ещё раз похвалил Риту. Она действительно очень грамотно провела дознание. На похвалу моя божественная жена довольно улыбнулась и произнесла:

— Конечно же, я рассказала всё это Зю, но эта дурочка сказала, что и сторонники могут подстраховываться. Ну… ладно… допускаю. Но я ей, во-первых, запретила встречаться с ними без моего разрешения и без нормального прикрытия. А, во-вторых, попросила одну преподавательницу университета и мою ярую поклонницу, а заодно авантюристку и родственницу важного графа королевства Кастония, разузнать что там творится, в смысле мятежа. И это стоило мне, между прочим, двух часов декламирования какой-то безумно скучной баллады энифели. Цени мои жертвы!

Я оценил, крепко поцеловав жену. Та улыбнулась, мурлыкнула и закончила:

— Сегодня уже скоро та должна прийти и рассказать, что узнала. Но Зю выкинула номер. Решила сходит на заранее оговоренную встречу, которую от меня утаила. И хорошо, что я услышала её шебуршание в холле своими ушами. Перехватила, и пока материла, сбежались все наши. А тут и ты явился. Ну и отлично! Твой запрет Зю нарушить ни за что не посмеет. И я позвала тебя, чтобы рассказать про всё это наедине. Что Шила, что Зю девушки хорошие, но очень уж молодые, а я-то уже взрослая женщина, и хочу чтобы ты понял мои мотивы. Да, и если тебе есть что сказать о своих приключениях, что не предназначено для ушей средневековых дурочек, то я тебя внимательно слушаю.

— Да вроде нет ничего такого, — пожал плечами я. — Пойдем ко всем, и там я расскажу сразу для всех. Только… один вопрос. Почему ты не убрала себе уши и хвост?

— Да я попыталась, — рассмеялась Рита. — Линжа колдонула на меня «истинную суть» на все запасы пыльцы, но… как видишь. Только зря потратила всё, что копила полгода. Ну мы и решили, что тут лет десять копить пыльцу придётся. Между феей и божественным артефактом всё-таки огромная разница. Но я уже и не расстраиваюсь.

Девушка встала, помахала хвостом и пошевелила ушами, поцеловала меня и добавила:

— Да я же и вижу, что тебе моя новая внешность нравится. Так что не страшно. Доживу эту жизнь в виде девочки-кошки. А затем женщины-кошки, а если никто не прибьёт нас, то и старушки-кошки.

Глава 24

Мы спустились вниз, но только расселись за столом, явилась служанка и доложила, что душ почти готов. Я оглядел сверкающие глаза всех членов нашей банды, и просто проворчал:

— Пусть первая идёт Мя. А я попозже. Не так уж я и провонял, так что сначала кофе выпью. Нормального вкусного кофе.

А ещё я вдруг подумал, что мне рассказывать всё при Мя почему-то не хочется. Ведь немало слов будет и про неё, причём без прикрас. А мне как-то неудобно это делать при девочке-карану. Она не человек, но… но всё равно, относиться к ней как к мебели я не могу, да и не хочу.

Рассказ много времени не занял, а в конце я окинул взглядом притихшую банду, погладил по голове прилипшую к моему плечу Шилу, которая прятала глаза, чтобы не показать слёз. Ну да… Она лишний раз убедилась, что дар богини на самом деле больше похож на проклятье.

Хотя я немного попытался сгладить эффект, сделав вывод:

— В общем, нам с Ритой не остаётся других вариантов, как заставить этот мир снова вернуться на путь прогресса. Иначе так и будем тысячи лет сидеть в средневековье. Грязном, кровавом и примитивном.

Никто ничего ответить не успел, потому что в дверь робко постучали. Рита крикнула:

— О! Моя филолог-информатор!

Попыталась вскочить из-за стола, но я вытянул руку и незамысловато затолкнул подругу обратно в кресло. Ещё чего! Дверь лучше я открою, а не беременная жена. Сам только что говорил про враждебный мир.

Я распахнул дверь, но вместо преподавательницы-человека, а та точно должна быть человеком, ведь она из графского рода, за порогом стояла гномка в балахоне жрицы. И на груди у неё сиял знак богини Смерти.

В одно мгновение я понял несколько вещей. Первое — я полнейший идиот! Отпирать дверь в наше поместье должны слуги, ну в крайнем случае это могли сделать Зю или Шила. Но никак ни я и ни Рита.

Второе следует из первого. Если эта жрица принесла очередную пластину смерти, то та уже опознала меня, и дальше можно прямо сейчас не суетиться. А вот затем других вариантов, кроме как нести чудовищный подарочек богини Смерти в Чёртову пещеру, не останется. А там конечно же портал и… и здравствуй Снелжа! Давно не виделись! А с учётом того, что я наворотил, хорошо если просто в клетке окажусь. Титул личного врага в данном случае уже будет не просто капризом трёхметровой девчонки.

Спустя долю секунды я отморозился, схватил гномку за грудки и втянул в наш дом, краем глаза заметив на балконах и в окнах домов напротив несколько любопытных физиономий. Ага! Жизнь здесь неспешная, и новостями народ не избалован, так что явление целой жрицы в наше поместье заинтересовало многих. Жрецы очень редко просто так шастают по улицам города.

Ещё я обратил внимание,