Системный Творец III - Александр Сорокин

Незнакомец тем временем бросил на пол шарообразный предмет. Он не упал, а завис в сантиметре от земли, и из него мгновенно, беззвучно, раскрылся купол ослепительного изумрудного света. Щит окутал нас, пульсируя плотной, живой энергией. И это оказалось весьма кстати.

С оглушительным ревом, от которого заложило уши, потолок рухнул. Огромные каменные плиты посыпались вниз. Первая глыба со страшной силой обрушилась на наш щит. Я зажмурился, инстинктивно пригнувшись, ожидая гибели.

Но катастрофы не произошло. Раздался негромкий, шипящий звук, будто раскаленный металл опустили в воду. Я открыл глаза и увидел, как каменная глыба, коснувшись поверхности щита, остановилась, а затем медленно, словно по невидимой наклонной плоскости, сползла в сторону. Щит даже не дрогнул. Изумрудная энергия переливалась в нем, спокойная и незыблемая, как гладь глубокого озера.

Однако, невзирая на абсолютную защиту, смотреть на летящие прямо на тебя многотонные камни было чертовски страшно. Каждый новый удар, каждый грохот падающих обломков заставлял сердце бешено колотиться. Мы оказались в ловушке внутри маленького, надежного, но душного пузыря, окруженные со всех сторон нарастающей грудой развалин.

Спустя мгновения, дерево, набравшее чудовищную силу, с грохотом окончательно пробило потолок. Сквозь проломы в груде камней, окружавших наш щит, хлынул тусклый свет, смешанный с клубами пыли. Я видел, как гигантский, черный, смолистый ствол устремился вверх, с неистовой мощью расталкивая обломки. Теперь он рос не в тесном подземелье, а на свободе, и его рост стал еще стремительнее, еще яростнее. Дерево расширялось, его ветви, словно черные щупальца, с треском ломали остатки стен соседних домов.

Сверху, сквозь грохот разрушения, теперь отчетливо доносились и другие звуки: пронзительные визги, рычание, скрежет когтей по камню. Монстры, заполонившие город, явно заметили этот внезапный, чудовищный рост и не могли его игнорировать.

А наш спаситель и похититель стоял посреди этого хаоса, спокойный и невозмутимый, словно наблюдал за цветением сакуры в тихом саду. Он смотрел на свое творение с легкой, одобрительной улыбкой, абсолютно уверенный в своей силе и в нашем безопасном заточении.

— Расслабьтесь. — его голос прозвучал почти бодро, прорезая оглушительную какофонию разрушения. — Отдохните. А у меня есть еще кое-какие дела.

Он повертел в пальцах другой артефакт — небольшой жезл с тускло мерцающим наконечником. Подойдя к стене из каменных обломков, что окружала наш щит, он прикоснулся к ней жезлом. Камень не взорвался и не расплавился — он просто… растворился, образовав аккуратный, круглый проход, достаточно широкий для человека.

— Стой! — голос Вальтера прозвучал как удар хлыста.

Но незнакомец, не оборачиваясь, шагнул за пределы щита. Вальтер рванул за ним, но его остановила невидимая стена. Щит, надежно защищавший нас снаружи, оказался непроницаем и изнутри. Дядя с силой уперся ладонями в переливающуюся изумрудную поверхность. От точки соприкосновения пошли круги, но барьер даже не дрогнул.

— Бессмысленно, магистр. — раздался снаружи спокойный голос. — Даже если бы вы сумели пробить эту защиту, что весьма сомнительно, результатом стал бы лишь мгновенный крах всей конструкции. — он указал жезлом на тонны камня, давящие на щит со всех сторон. — Вас бы просто раздавило, как виноградины. Не советую.

С этими словами Творец развернулся и скрылся в клубах пыли, оставив нас в нашей позолоченной клетке.

Я тяжело выдохнул, чувствуя, как дрожь в коленях наконец-то утихает. Обессиленный безысходностью и накопившимся напряжением, я опустился на запыленный каменный пол, прислонившись спиной к неподвижному телу Эдварна. Прошло несколько минут, прежде чем Вальтер, сжав до белизны костяшки пальцев, отступил от края щита. С глухим стуком его кистень упал на пол, а сам он, с лицом, помрачневшим от ярости и бессилия, тяжело опустился рядом со мной.

Холодные, оценивающие глаза дяди несколько секунд изучали меня, прежде чем он перевел взгляд на Эдварна.

— Нужно осмотреть его. — произнес дядя, и в его тоне не осталось и следа прежнего гнева, лишь сосредоточенность.

Он ловко перевернул тело Эдварна, осторожно ощупал его голову, шею, грудную клетку. Лицо магистра становилось все мрачнее.

— Плохо. — отчеканил он наконец. — Несмотря на усилия его Пути, кости предательски хрустнули. Ребра, ключица, правая рука. Сотрясение мозга, куча ушибов и кровоподтеков. Восстановление будет долгим и болезненным.

Он достал из складок мантии небольшую склянку с темной, вязкой жидкостью. Одним резким движением Вальтер влил ее содержимое в рот Эдварна, зажав ему нос, чтобы вызвать глотательный рефлекс. Почти мгновенно тело воина свела судорога. Он застонал, его веки задрожали, и мужчина открыл глаза. В мутном взгляде, полном боли и непонимания, вспыхнул знакомый огонь воли, не сломленной даже таким жестоким испытанием. Эдварн стиснул зубы, не издав ни звука, лишь на его лице выступили капли пота.

Вальтер наблюдал за ним с безмолвным одобрением, а затем его взгляд снова упал на меня.

— Макс. — начал он, и его голос вновь обрел стальные нотки. — Ты совершаешь ошибку, соглашаясь идти с незнакомнем. Системные Творцы… они не те, кем кажутся. Их путь ведет к хаосу. Они мнят себя вершителями правил, но в итоге становятся их рабами, слепыми и опасными.

Я встретил его взгляд без колебаний. Решение во мне было выковано болью и потерями, закалено в огне битв и отчаяния.

— Мне нужна Сила, дядя. — выдохнул я, и мой голос прозвучал тихо, но с несгибаемой решимостью, что жила в моем сердце. — Настоящая. Та, что может изменить правила. Мне надоело терять людей! Надоело стоять и смотреть, как гибнут те, кто мне дорог! Я должен стать настолько сильным, чтобы никакая угроза в этом мире не могла бы отнять у меня ничего и никого. Больше никогда.

Я сделал паузу, вглядываясь в его непроницаемое лицо.

— Иди с нами.

Ответ последовал мгновенно, обжигая своей категоричностью.

— Нет. Я — слуга Империи. Мой долг — защищать ее законы и порядок. Я не стану предателем. И не должен допустить, чтобы им стал ты.

В его последних словах прозвучала опасная, недвусмысленная угроза. Я инстинктивно напрягся, пальцы сами потянулись к рукояти топора. «Абсолютное Тело» пришло в состояние полной боевой готовности, гася остатки усталости и страха. Воздух внутри щита снова наэлектризовался, но на этот раз — от нашего противостояния.

Вальтер понял мою реакцию и не стал ничего говорить. Его глаза, холодные как лед, выдавали бурю внутри. Я видел, как в нем боролись долг, присяга, вся его жизнь, отданная службе, и странное, неуклюжее, но такое настоящее чувство, которое он, несомненно, испытывал ко мне, своему единственному родственнику. Я молил, чтобы семья победила в этой схватке. Но надежды почти