Резидент КГБ. Том 1 - Петр Алмазный

в моей голове не для того, чтобы решать за меня проблемы. Он не знал майора Смирнова и никогда о нём не слышал. Зато о самом этом человеке были наслышаны многие. При одном упоминании его кодового имени у работников контрразведки всех без исключения стран НАТО волосы поднимались дыбом.

И я уже примерно представлял, как этим можно воспользоваться.

Глава 22

В голове у меня вырисовывались контуры большого плана, и я принялся прорабатывать его детали. Крутил так и этак, прикидывал, рисовал в блокноте схемы. Обдумывал, всё ли принял в расчёт, нет ли где-то неучтённых факторов. Ставил себя на место противников, проверял свои идеи с этого ракурса.

Не отвлекаясь от обдумывания, перекусил охотничьими сосисками и всяким другим, что купил вчера в ночном магазине. Поев, поспал. Проснулся, умылся и принялся снова крутить в голове свои идеи и задумки.

А как стемнело, замкнул номер и отправился к одному человеку.

На ступенях в подъезде пришлось посидеть с полчаса. Но к этому я был готов и прихватил с собой картонку — подстелить под мёрзнущее заднее место. Потому что при планировании должно учитываться всё, любые мелочи.

Свет на площадке не горел, это было удачно. Я ждал, и терпение моё вознаградилось. Скрипя подошвами ботинок, нужный человек поднялся к своим дверям. В руке зазвенели ключи.

— Привет, — сказал я ему в спину.

Человек замер. Оборачиваться он не спешил, зато переложил ключи в другую руку. И медленно потянулся к карману.

— Что, не посдавали стволы, так с ними по городу и шастаете?

Человек хмыкнул. Повернулся, взглянул исподлобья. Поразмыслил секунду и пошагал ко мне.

Мы поднялись на площадку между этажами. Я подвинул ему картонку, у меня было припасено и для него. Уселись рядом на ступеньке. Тёмное окно смотрело нам в спину.

— Лапидуса забрали?

— Забрали. — Человек рядом со мной был Вася; он сжал и разжал кулак. — Сегодня отправили в Союз «Аэрофлотом»…

Помолчали. В оконные щели тихо свистели сквозняки. Из чьей-то квартиры нещадно тянуло жареной рыбой. Из другой, сверху, чуть слышно пела АББА. Хлопнула входная дверь, зашаркали по ступеням шаги. До нас не дошли, неизвестный Васин сосед жил на нижних этажах.

— Ты решил, кому ты веришь? — спросил я.

Василий вздохнул. Заговорил не сразу.

— Сначала, когда ты рассказал про предательство, мне это показалось ерундой, полным бредом. Да и ты в последнее время был какой-то… не такой… Странный ты был какой-то… Но теперь-то понятно, что не на пустом месте ты таким был…

Он нервно почесал щёку.

— Кто-то из вас двоих точно предатель… Либо ты, либо он… Скорее всего всё-таки он.

— «Скорее всего»? — скривился я. — «Всё-таки»? Так-то провалов у нас хватает. И все их хорошо бы изучить внимательно и подробно. Помнишь, в Швеции, на лыжном склоне… Тогда у объекта должна была поломаться лыжа. А поломалась почему-то у меня. Может, стоило поговорить с тем парнем, что за это отвечал, порасспросить, отчего так вышло? Кто его убедил так ошибиться? Не сам же я себя подставил.

— А я, представь себе, тоже об этом подумал, — сказал Вася. — Вчера вечером, после всего. А сегодня позвонил знакомому из шведской резидентуры, попросил разузнать. Тот парень из лыжного проката умер. Машина сбила. Водителя не нашли.

— Вот видишь…

В чём-то подобном я и не сомневался. Гордиевский доказывая хозяевам свою лояльность и полезность, помешал Васиной перспективной вербовке. Исполнителя англичане убрали, безжалостно, в своём стиле. А нас потом в отеле чуть не сцапала полиция, наверняка тоже с подачи понятно кого. А мне ещё и с местными неонацистами пришлось пообщаться.

— Вижу, вижу. Да и вообще… — Вася усмехнулся, чуть заметно, краешком рта. — Будь это ты, то сидел бы сейчас в Лондоне в мягком кресле и вёл речи с сэрами и пэрами. А не давил задницей картонку в холодном подъезде. И не болтал бы со мной.

В его словах был резон. Вася стукнул меня кулаком в плечо.

— Так что не придирайся к словам. Лучше давай, рассказывай.

Это был правильный подход.

Я не стал тянуть резину и рассказал. О том, что случилось на подставной квартире англичан. Об Ирине Гордиевской и её помощи. О колумбийцах. О полковнике Бережном. Я рассказал практически всё.

Умолчал я только о своём попаданчестве из будущего. Я давно и много думал — и твёрдо решил, что об этом не стоит говорить вообще никому. Так будет правильно. Сам бы я такому ни за что не поверил. Потому что чудес в жизни никогда не видел — а вот патологические вруны и больные на голову индивидуумы иногда встречались. И велика вероятность, что меня с моими откровениями примут как раз за такого. И хорошо, если признаются в этом сразу. А не притворятся, что поверили, а сами станут придумывать, что же со мной таким теперь делать.

— Спасибо, что не застрелил вчера в резидентуре, — закончил я свой рассказ.

Вася задумчиво сверлил взглядом перила позади меня.

— И что ты теперь думаешь предпринять?

Я подумал и поделился с ним некоторыми деталями своего плана.

— Только мне понадобится твоя помощь.

— Не сомневался в этом, — Вася саркастически кивнул.

Мы посидели молча, думая каждый о своём. А может, думали мы об одном и том же, в чужую голову не заглянешь.

— Ты не голодный? — спросил Вася.

Я помотал головой.

— А с деньгами как? Подкинуть?

— Вот это не помешает.

— Вынесу тогда.

Тут Вася здорово меня выручал. Забегать вчера на квартиру, чтобы забрать свою заначку, я не решился: там меня могли уже ждать — или наши, или британцы с датчанами.

— Хорошо. У вас там что нового?

Вася рассказал, всё было в общем-то предсказуемо. Провели за день три собрания. Всё остальное время писали отчёт о случившемся. Усилили бдительность. Посла вызывали в датский МИД, там с ним говорил какой-то полицейский чин.

— Ты сломал Журавлёву ключицу, — добавил