Когти Тьмы - Семён Нестеров

— Даже не думай тратить медикаменты на этого мятежника. Мы всё равно казним его, — возразил Гаронд, до этого занятый другими пленниками.

Остальной отряд, кстати, уже заходил в замок. Солдаты, выполняя предписания, разделялись на отряды, чтобы прочесать все комнаты до единой и выкурить всех, кто там затаился. Пленников как раз допрашивали о количестве и расположении солдат гарнизона. Всё это происходило где-то там, на заднем плане, пока маг занимался раненными. Мильтен думал, что Гаронд даже не обратит внимания на его действия, но он ошибся. И всё же терпение последователя Инноса тоже было не безграничным. Он не выдержал и весьма резко ответил:

— Казнить его было бы непростительной ошибкой.

Гаронд удивлённо прищурился и хмыкнул:

— С чего бы вдруг?

Молодой маг понял, что от его ответа будет зависеть дальнейшая судьба как его друга, так, возможно, отчасти и его собственная.

— Я видел, как всё было, хоть и издали, — начал Мильтен. — Он не нападал первым, не убил ни одного из наших людей. Видите их раны? Все они не смертельны. Больше похоже на пьяную драку в таверне, чем серьёзный бой насмерть. И это при том, что его секира могла разрубить даже такой доспех, как у вас. Более того, он добровольно открыл ворота замка, а не прятался за стенами. В чём же его вина перед нами? Зачем вообще было их арестовывать? — Мильтен махнул в сторону пленных.

— Это каторжники, — ответил Гаронд. — А он пытался торговаться со мной, чтобы дали амнистию его шайке. И я щедро согласился на это после того, как они отработают свой срок в рудниках. После чего, именем короля Робара Второго, потребовал сдать оружие. Он посмел отказаться, а значит, он мятежник. Он, и вся его банда.

— Возможно, вы хотели от него слишком многого? — спросил Мильтен. — Я бы тоже не хотел отдавать оружие и направляться в рудники в такой ситуации, когда вокруг неизвестность. Лагерь сожжен, и мы даже не понимаем кем. Эта угроза наверняка слишком напугала местных. А власть короля здесь, до прихода нас… — Мильтен слегка задумался, подбирая такой оборот, чтобы не вызывать гнев лорда, — была здесь плохо представлена.

— Это не имеет значения, — жестко прервал дискуссию Гаронд. — Он ослушался приказа представителя короля. Во время военного положения за это положена смертная казнь.

— И всё же я уверен, что такого крепкого воина, который не имел желания быть бандитом, и не убил никого из наших, даже когда мог это сделать, можно использовать лучше, — предпринял последнюю попытку Мильтен, изо всех сил, пытаясь не сорваться и всё не испортить, назвав Гаронда кретином.

— Не знаю, зачем ты так за него заступаешься, но пусть будет по-твоему. Но ему нельзя доверять! Выделите для них где-нибудь камеру. Пусть посидят, подумают о жизни, — ответил Гаронд.

Мильтен вздохнул с облегчением. Если бы лорд не отступился от своего намерения казнить Горна, даже трудно представить, что бы он вынужден был делать в такой ситуации.

Замок, некогда бывший цитаделью власти королевского наместника, затем полем боя, а затем оплотом рудных баронов, а после вновь ареной кровавой резни, теперь снова был занят гарнизоном. Но на сей раз не самозваными бандитскими баронами, а железной пятой паладинов Короля.

Мильтен кивнул, наскоро намазав уже вспухнувший шишкой висок Горна заживляющей мазью, после чего, двое амбалов из числа оруженосцев подхватили и уволокли бессознательного пленника. Это была не победа, но на большее прогнуть упрямого паладина Мильтен и не мог рассчитывать. Пока он хотя бы купил этим людям немного времени. Но совесть его всё равно была не спокойна. Мог ли он сделать больше? Испугался ли он гнева лорда, или, наоборот, поступил мудро, что не лез на рожон? Время покажет.

Пока другие занимались исследованием так легко доставшегося неблагодарным паладинам замка, Мильтен подошёл к обрушившемуся участку стены, заделанному на скорую руку брёвнами и камнями, с дальней от ворот стороны. Отсюда, с высоты, был виден весь Старый Лагерь, вернее, то, что от него осталось. Чёрные, обугленные скелеты бараков. Местами какие-то ямы и провалы, похожие на пустые глазницы. И пепел. Песчаный ветер с гор смешивался с серой пылью и нёс её по бывшим улицам, забиваясь в доспехи королевских солдат.

Он чувствовал себя чужим среди этих людей в сияющих латах с гербом Инноса. Его собственная красная роба выделялась, как кровавое пятно. Он был одним из них, магом огня, но его прошлое, его жизнь за барьером, навсегда отделяла его от этих благородных воинов, и даже от простых рядовых вояк. Они смотрели на него с вежливым подозрением. Мастер Сальварес — спасшийся ученик погибшего круга. Удобно, не правда ли? Впрочем, мало кто из них знал, что его новое имя значит, не было среди них книгочеев, знавших сгинувший давно язык, интересный лишь тем, кто копается в старых рукописях. Было в этом имени что-то отталкивающее, раздражающее. При возможности, он просил всех называть его просто Мильтеном. Так было привычнее, так меньше ныла совесть. Ведь если вдуматься, то все его товарищи погибли из-за него? А теперь ещё и Горн лежит без сознания, а он лишь может мямлить что-то, пытаясь найти формальные причины, почему Гаронд не должен его казнить. Почему он просто не может спасти его, выпустить, наплевав на всех? Стать тоже мятежником? Потому что, это не разумно — вот был ответ. Рациональный, холодный. Вот каким он стал? Ещё недавно он сам бы был себе противен. Но теперь мог лишь смириться и ждать, ведь это было самое разумное, ведь так он всегда поступал? Или нет?

Его взгляд скользнул через двор к зданию обители магов. Массивная каменная постройка устояла, в отличие от деревянных бараков на другой стороне двора и одной из башен, которая теперь лежала грудой обломков, черных от копоти. Там, во дворе он сжёг тела своих наставников. Теперь это место было просто чёрным пустырём. Ничто не напоминало о годах учёбы, споров с Корристо, тихих беседах с Дамароком, шутках Торреза и Родригеса, всегда остававшихся оптимистами, верящими, что их заключение в колонии рано или поздно окончится. Даже всегда отстранённый Драго, многому научил его, и всегда относился к Мильтену, если не как к равному, то, по крайней мере, как к достойному ученику. А теперь от всех них ничего не осталось. Ничто, кроме памяти, что жгла изнутри.

— Мастер Сальварес! Лорд Гаронд требует вашего присутствия! — голос молодого оруженосца заставил мага вздрогнуть. Сколько