"Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев

С усталым вздохом я вышел назад, чтобы разглядывать три кнопки. Правильно система сказала, с моей нерешительностью что-то надо делать.

Ну же, Гончар, думай. Ду-у-умай! Шевели мозгами, ты же лидер.

Тут я прикусил губу. Мой взгляд сместился наверх, и зацепился за изображение короны.

А ведь лидерский скилл, который у меня сейчас, необыкновенно имбовый. Настоящая мыслесвязь, откат скиллов своим тиммейтам, и даже прокачанная интуиция…

Я коснулся кнопки. Сразу загорелась яркая картинка – голова с аурой вокруг, как нельзя лучше подходящая под описание лидерского навыка.

Тусклых скиллов на выбор не было, и система молчала.

Эх, а я ведь надеялся. Вздохнув, я попросил систему вернуться в основное меню, чтобы снова уставиться в картинки.

Как бывало и раньше в такие моменты, я подумал, а как бы поступил Чекан?

Он бы, наверное, вытащил свои гусли и сыграл песню, которая легко бы взломала систему. Хитрый Чекан всегда знал, что делать.

Гуслей у меня не было, но кнопка «разбойника» подсказала сунуть руку в кошель, и я вытащил кинжал-серп. Задумчиво покрутил его…

Кончик едва заметно светился, будто был измазан в какой-то фосфорной жидкости. Или кровь вождя Тенгу, или то зелье «древоядерной бомбы» с головой дриады.

Тут меня перемкнуло…

А Гончая? Как бы поступила Гончая? Ведь моя мама была здесь, именно в этой статуе!

В честном бою она одолела Гралла, и вороны подарили ей скилл. А это значит, тоже привели сюда, в свой город-гнездо.

Едва я подумал об этом, как заметно заволновался. Странное это было чувство, такое… родное, что ли…

Это как когда мне тётя с дядей в раннем детстве иногда позволяли залезть ночью к ним в кровать.

Уютно, тепло, и никакие монстры в тёмных углах не страшны. И я лежал и мечтал, что это рядом мои настоящие родители…

– Мама, – со вздохом прошептал я, чувствуя, что глаза вдруг подёрнулись влагой.

Да ну нафиг, не плакал на девятом уровне Прорыва, а тут на тебе. Пипец!

«Учёт пожеланий»

Я вздрогнул. Стоп, каких ещё пожеланий? Да что ж такое творится-то, почему всегда система сбоит именно на мне?

«Магическое и… и… имя – Гонча… Гонча… Гончая»

Система вдруг закрякала, и я вытаращил глаза, закрутил головой. Где?! Где Гончая?

«Здесь ты не услышишь…»

Такой далёкий и родной голос послышался будто бы издалека, пробившись из закромов памяти.

– Мама? – я поднял руки, тронул плетение крыльев, свёрнутых вокруг меня.

«Магическое и… и… мя… мя… – Гонча… Гончар»

Система крякнула ещё раз, будто орк, читавший слова, откашливался.

Я задержал дыхание, пытаясь лихорадочно понять, что происходит. Я – кровь Чекана и Гончей, и статуя каким-то образом определила меня, точнее, мою наследственность.

Что мне надо делать? Система пытается что-то сказать, но не может, потому что пользователь из меня туфтовый. Хоть и кровь…

Я удивлённо выдохнул, вспомнив, как меня называли:

– Зачарованная кровь…

Кровь, кровь, кровь. Точно, нужна кровь!

«Ты не слышишь…»

Нет, мама, всё услышу!

И тут же я, стиснув зубы, уколол кончиком кинжала ладонь, и, застыв на мгновение, прижал к пустой кнопке. Другого ответа, зачем она здесь, у меня не было.

«Желаете активировать наследственный бонус?»

– Чего?! – вырвалось у меня, – А почему раньше не предложили?

«В целях сохранения баланса не рекомендуется»

– Да, я желаю активировать.

И тут голос орка изменился.

***

«У тебя только один вопрос, Гончая. Ты честно выиграла эту борьбу, но в магическом мире правила непреложны».

Я узнал голос. Так говорила старшая дриада в лесу, прятавшаяся в том странном дереве, у которого листочки были, как дырявые ромбики.

Запись была настолько хорошей, что даже было слышно ветер в тех самых листьях.

«Ой, ну вам ли говорить о правилах, а?»

Моя мама отвечала бодро, дерзко, и голос у неё был такой… такой… почти девичий, как у Блонди или Биби.

– Мама, – прошептал я тихо, боясь спугнуть звуковую галлюцинацию.

«Я третий раз уже с вашими дриадами по лесу ношусь, они всё время жульничают!» – возмущалась Гончая, – «То ноги увязнут в траве, то корни деревьев вылезают прямо на пути. То подсолнух я должна найти!»

Старшая невозмутимо ответила:

«Этот лес – это часть нас. Это не магия».

«Вот если б Дафна не подсказала, что делать…» – огрызнулась Гончая.

«Дубыня порой ближе к людям, чем к своим сёстрам. Что ты хочешь узнать, Гончая?»

«Старшая, к тебе приходил Николай. Что он спрашивал?»

«Имя у тебя, Гончая, такое интересное – Любовь. Вы, люди, вообще интересные…»

«Почему ты не отвечаешь на вопрос?»

«Мы гораздо ближе к природе, и знаем на самом деле, что тревожит твоё сердце».

Моя мама возмущённо ответила:

«Коля сам не свой после похода в ваш лес. Ещё и эти дриады на него ополчились!»

«Чекан хитёр и тщеславен. На пути к своему величию он не гнушается обманом».

«Так что он узнал?»

«Задай правильный вопрос, Любовь. У тебя один шанс».

«А это неправильный?»

«Этот вопрос засчитывать за попытку?» – ехидно спросила старшая.

«Ну вот, а вы мне говорите про правила. Сами же всё время нарушаете», – весело резюмировала Гончая.

Старшая замолчала, и некоторое время запись передавала только шелест ветра в листьях. Как будто я сам оказался опять там, в магическом лесу.

Гончая, нетерпеливо цыкая, молчала недолго:

«Так, значит, если я задам правильный вопрос, ты ответишь, старшая?»

«Любовь… Тобою движет любовь. Тебе даже всё равно, какой он, твой Чекан, и ты сделаешь всё, чтобы спасти его».

Гончая ахнула:

«Спасти? Коле что-то угрожает?»

Старшая возмутилась, зашелестев листьями на деревьях.

«Вот вы мне скажите, вас там в Баттонскилле чему учат? Если я сказала, что у тебя один шанс и один вопрос, то ты уже все их растеряла…»

Моя мама сразу же хихикнула:

«Всё, всё, поняла… Нужен правильный вопрос».

«Больше никаких поблажек. Любовь, это всё только ради Дафны Дубыни, ты очень помогла ей. И твоё упрямство, кстати, тоже заслуживает награды».

«Ладно, ладно…» – Гончая вздохнула, – «Правильный вопрос, значит».

Старшая терпеливо ждала, пока моя молодая мама думала.

«Пипец!» – вырвалось у Гончей, и от её ругательства я улыбнулся.

Потом она стала вслух рассуждать, что Чекан начал бредить какой-то идеей после спуска в Прорыв, где они спасли Генделя Вайта. Целитель