За Бессмертного замолвите слово - Акулина Окаянная

Усмехнулась девица черноокая:

— Ты даже не знаешь кто я, девочка, зачем тебе со мной видеться?

— А почему ты скрываешь кто ты?

— Давай, беги домой, дитя неразумное, — рассмеялась девушка, развернула Ждану за плечи и в сторону сосенки подтолкнула: — А коли ещё увидимся, тогда и скажу, кто я.

Обернулась Ждана, а девушки за спиной нет, словно и не было. Только посох в руках из красноватого дерева с резьбой витиеватой остался.

— Я вернусь! — прокричала Ждана и домой побежала.

Оказалось, отец с братьями уже с охоты вернулись и её по лесу разыскивают. Поведала она им, не таясь, что произошло. Отец задумчивым сделался, а мать обеспокоилась:

— Где это видано?! Живём в глухом лесу, а к дочери все кто-то пристать норовит. То старуха какая-то, то вообще не знамо кто.

— А мне сказали, что с посохом можно ничего больше в лесу не бояться, — попыталась успокоить мать Ждана.

— Дочка, а девушка красивая была? — внезапно спросил отец.

— Очень.

— Ну тогда нечего волноваться. Наша дочь дважды благословленная, никак сама богиня Макошь её из леса вывела, — обрадовался отец.

На следующий день её старший брат пролез через расщелину дуба, но ничего не произошло.

— Ахаха! Дубина стоеросовая, — смеялся средний над ним. — Думал на девицу посмотреть? Ахаха! Ждане семь лет. Уснула в лесу привиделось чего вот и вся история. А отец наш сам знаешь во всё верует.

— А посох тогда откуда? — не соглашался старший.

— Да нашла в лесу. Кто из путников обронил али бросил. За девчонками надо в город езжать.

Ждана не была вздорного нрава и правоту свою братьям не кинулась объяснять, а они в свою очередь дюже сестру любили, чтобы попрекать за фантазию. Уже вечером за ужином старший Борислав завел разговор о том, что желает в город к дядьям в дружину податься. Матушка опечалилась, ведь дитятке, что на полголовы отца выше всего восемнадцатый год шёл, а отца гордость взяла, что не зря сына боевым наукам учил. Пока суть да дело они обсуждали сошлись на том, что уже завтра телегу в город соберут и отправятся.

— Тятя, а ты можешь мне из города две белые ленты для волос привезти? — под шумок обратилась Ждана к отцу.

— Почто тебе две одинаковые для одной косы? — удивился отец.

Замялась Ждана с ответом, видя, как с недоверием на неё братья посмотрели, да отец сам всё додумал:

— Вон оно что! Верно мыслишь дочка, отблагодарить надо за помощь будь то человек или божиня.

В эту ночь в лесном доме двое ворочались на своих полатях страдая бессонницей. Один мечтал о службе воинской, о девицах красных, а Ждана скорее бы с подруженькой свидеться. Еле дождалась возвращения родителя. Выполнил тятя её просьбу.

На следующий день спозаранку Ждана сказала матери, что пойдёт на дальние холмы за морошкою, самое время, мол, подошло. Честно признаться, сама толком не знала, но вроде припомнила, что в прошлом году в это время дело было. Матушка не возражала. Ждана взяла лукошко и к дубу втихаря. Поправила поленья и в расщелину полезла. Шмякнулась с той стороны. Едва очухалась, как слышит мелодичный голос, к ней обращенный:

— Явилась не запылилась.

Глянула она, а та девушка на бревне рядышком сидит и так радостно ей на душе стало:

— Так ты меня ждала?! — подскочила и обниматься к черноволосой кинулась.

— Думаешь, если Жданой назвали так все тебя так и ждут?

— Но ты ведь ждала, — улыбнулась она. — И имя сказать обещала коль свидимся, — и с ожиданием в чёрные очи уставилась.

— Ну до чего странный ребёнок, — вздохнула девушка, хотя сама не выглядела опечаленной. — Марой меня величают.

Широкая улыбка растеклась по лицу Жданы, вытащила она ленту из-за пазухи и протянула девушке:

— Давай дружить. Я у отца две одинаковые ленты выпросила. Видишь, — и вторую достала.

Мара внимательно посмотрела на дар в протянутых руках и спросила:

— Значит, дружить со мной хочешь?

Ждана кивнула.

— Хорошо. Тогда давай в косы их и вплетём.

Ждане очень хотелось, но…

— Не умею я, — щёки её порозовели.

— Я тебя как старшая научу, — предложила Мара и Ждана присела на землю у ног подруги.

Расплела Мара русую косу девочки и принялась расчёсывать, не пойми откуда взявшимся гребнем.

— Девушкам таким, как ты положено одну косу плести, — поясняла подруга. — Надо волосы на три скрутки разделить, а затем переплести как Явь, Навь и Правь смешена.

Ждана вопросительно обернулась. Сорвала Мара три травинки и показала, как узор образуется:

— Так и переплетаются три мира в реальности. Один не отделим от другого. И другой часть целого. О волосах заботится надо, беречь, а то подберёт кто волосок и сплетёт сеть для души человеческой, — приговаривала Мара вплетая ленту в косу. — Никому расчёсывать себя более не разрешай, кроме матери.

— Ты же не будешь мою душу воровать? — немного озабоченно поинтересовалась Ждана.

— Не буду. Зачем мне душа, которую сама в Явь привела?

— Хорошо.

Затем поменялись они местами. Ждана старалась повторить рисунок, что на травинках тренировала, но коса всё равно вышла кривобокой. Но стоило Маре косу через плечо перекинуть, вроде как, и красивая получилась.

— А чего ты с лукошком? — поинтересовалась Мара.

— Морошку собирать думала.

— Ну, коли думала, то пойдём, — улыбнулась Мара и повела подруженьку тропками только ей ведомыми.

Памятуя о том, как братья ей не поверили, она молчала о подружке и никому не сказывала. Так и повелось: как соберётся Ждана в лес, так за подруженькой и бежала. А Мара словно ждала — всяк её повстречает. Да так интересно с Марой было! Куда не пойдут, на всё у неё куча историй, сказаний да разных преданий найдётся. Слушать заслушаешься! Пока в один из дней Мара не сказала ей:

— Завтра, Ждана, снег ляжет.

— Откуда знаешь?

— Думаешь, ошибаюсь?

— Не думаю, но интересно знать.

— Любопытному на базаре нос прищемили, — рассмеялась девушка и ущипнула Ждану за нос. — Не о том думаешь. Слушай, чего накажу. Как снег ляжет, не ходи, пока не растает.

— Почему? — сразу взгрустнулось Ждане.

— Не будет меня. Дел много накопилось, — вздохнула Мара. — Не всё же нам гулять-веселиться, — и тут же улыбнулась: — Но как только подснежник покажется — приходи. Ждать тебя буду.

Никогда Ждане зима более долгой не казалась. Как только цветок белоснежный увидала, так и ринулась к дубу. Вновь подруженьку повстречала. Обнялись они, а Мара ей подарок протягивает — очелье из мелкого бисера сплетённое, а по краям кресты с малокресцами.

— Беспокоилась за тебя, — пояснила Мара. — Думала, вдруг ослушаешься и