Моя обитель - Эмили Ли

Эвелин понимающе хмыкнула. Мужчина приветливо махнул пекарю рукой и сказал:

– Чарльз, мне как обычно, дама платит.

Он прошел за столик и махнул на сей раз уже самой «даме». Воительница снова хмыкнула, понимая, что утро будет более приятным, чем рассчитывала. Любила таких людей: прямых, знающих чего они хотят и не стесняющихся об этом говорить.

Она заказала себе пирог с мясом и чай. Оплатила и за своего нового знакомого тоже. Отрезав кусочек пирога, протянула Лесли. Собака проглотила, почти не жуя, пришлось давать ещё один кусок. От такого кощунственного действа пекарь возмущенно засопел, бросая на клиентку обиженные взгляды.

– Роб, – представился трактирщик.

– Эвелин.

– За вчерашнее извиняюсь. Сама понимаешь, любые разговоры дольше пары минут с непонятными личностями чреваты для меня и моей репутации.

Воительница кивнула, извлекла из кошелька золотую монету и положила на стол. Роб забрал её себе, приступил к трапезе, явно смакуя каждый кусочек.

– Возле тела убитой девушки найдена была бутылка из твоей таверны, – заговорила Эвелин.

– Знаю, хорьки Хадвина говорили, – пробубнил трактирщик с набитым ртом, – додумались же, сунуться ко мне в таверну, да ещё и значками своими размахивать. Придурки, – он усмехнулся. – Чудо, что живыми ушли, с моими-то клиентами.

– Знаешь, кто её обронил?

Он скептически посмотрел на неё и недовольно поджал губы, всем своим видом показывая, что думает о её умственных способностях.

– Ты хоть представляешь, сколько у меня такого пойла берут за ночь? Оно же почти ничего не стоит, я ж количеством беру, а не качеством.

– С меня серебряник собирался содрать, – напомнила ему Эвелин.

– Злопамятная? – весело отозвался он.

– Очень, – подтвердила воительница, криво усмехаясь, а потом собралась, вспоминая о главном. – И всё же. У тебя есть же постоянные клиенты. Возможно, кто-то что-то говорил, пересказывал чью-то сплетню… Трактирщику доверяют тайны чаще, чем служителю Создателя.

– Да, есть такое, – согласился Роб. – Но тут мне обрадовать тебя нечем. Ничего про убийство той девчонки интересного не было сказано. Пару дней после убийства парочка человек обсудили общие сплетни и всё. – Эвелин разочарованно поморщилась.

Трактирщик снова заговорил только спустя пару минут:

– Был у меня один старик. Днем он попрошайничал, а вечером приходил за бутылкой. Почти каждый день. Когда монет не хватало, то просил в долг. Обычно я такое не практикую, иначе разорюсь, но этого знал несколько лет, да и он исправно возвращал. Так вот, спустя дней пять, может больше, после того убийства он перестал появляться. Не то чтобы я беспокоился, но всё же полюбопытствовал у его дружбана, куда тот делся. А вдруг конкурент какой объявился у меня, и туда старик стал наведываться? – Роб печально выдохнул. – Короче, помер он. Как именно и связано ли это с убийством, не знаю. Может, просто так совпало. Сама знаешь, мои завсегдатаи не долгожители, с таким-то образом жизни.

– А дружбан того старика всё ещё приходит в таверну?

– О, кстати, напомнила. Пару дней уже как не приходит. Странно…

Что-то подсказало Эвелин – и не придет он больше. Убийца все хвосты за собой подчистил. И если ещё обычными людьми Хадвин заинтересуется и будет расследовать убийства, то такие как Мик, Крис, нищий старик – это просто расходный материал, удостоенный парой строчек в отчете про разборки среди низших слоев населения. Удивляться этому не приходилось. В большинстве своем так и было: пьяные разборки, не поделили территорию и прочее, прочее, прочее, такое очевидное.

Тупик. Эвелин задумчиво покусывала кончик своего локона. Разнообразия идей, что делать дальше, у неё не было. Из самого «гениального» в её списке оставалась только поездка в Треканию. Возможно, сравнение тех преступлений с убийствами в Кравине, дадут ей новую зацепку.

Попрощавшись с трактирщиком, Эвелин отправилась гулять по городу. Нужно было купить зелий в дорогу, съестных запасов. Конечно, если путешествовать по главным дорогам, то всё это может и не понадобиться, но так дольше и… неинтереснее. Зелья в основном брала у Адель, но в этот раз не хотела к ней ехать. Недавняя ссора отбивала всё желание видеть подругу. А если та начнет опять говорить про Джеймса, то и вовсе может плохо закончиться.

Прикупив всё необходимое, воительница направилась домой. Погода располагала к неспешному ходу, поэтому Эвелин ещё несколько часов провела, наслаждаясь красотами ставшего родным города. Добравшись наконец до таверны, воительница занесла покупки наверх, а затем вернулась, собираясь пообедать или… пополдничать, если судить по времени.

– Эвелин!

Воительница тихо ругнулась, услышав его голос. Кадмий. Что ему нужно? И нашел же… Шаги были всё ближе. Она обернулась, ожидая, пока он подойдет.

– Эвелин, рад тебя видеть! – пробасил стражник.

– И тебе привет, – лениво протянула она.

– Давай поговорим?

– У меня нет времени, – говорить о произошедшем Эвелин не собиралась. Она закрыла их начавшуюся историю в тот же вечер и больше не вспоминала.

Он не дал ей уйти, задержал, положив руку на плечо. Воительница выразительно посмотрела сначала на него, а потом на его руку. Стражник поспешно отпустил, правильно поняв застывшее в её глазах предупреждение.

– Я много думал о том вечере и… так ничего и не понял… мы целовались… ты была не против, а потом…

– А ты не думай, порой это вредно, – перебила его Эвелин и похлопала по груди, впадая в раздражение. Видно, поесть он ей спокойно не даст.

– Не могу, – его взгляд стал потерянным, – сама знаешь, ты мне всегда нравилась, – он подошел ближе, в порыве коснулся плеч, сжал их пальцами, наклонился и заглянул в глаза. – Я знаю, я дуболом, и не умею ухаживать за дамами, но прошу, дай мне ещё один шанс…

Его темные, цвета шоколада глаза умоляли. Эвелин всмотрелась в них, ища у себя отклик. Ещё один шанс? Он же ей нравился раньше. Внешне очень приятный, мужественный. Может попробовать дружить? Общаться? А потом придет всё остальное? Если он не будет торопиться, то…

Эвен… я так хочу тебя поцеловать…

Эвелин зажмурилась. Не в эти глаза она хотела сейчас смотреть.

– Эвен, он докучает тебе?

Джей… Губы невольно тронула слабая улыбка. Его голос обнял её душу. Как же она скучала по его «Эвен»… Эвелин открыла глаза, бросая на подошедшего служителя взгляд. Синие глаза Джеймса были холодны. Спрятанную там ярость чувствовала всем существом. Почему-то умела видеть суть за его непроницаемой маской спокойствия и равнодушия.

– Эвен… – недоуменно повторил Кадмий, поражаясь фамильярности обращения. Он уставился на служителя, не сразу находя, что ответить.

– Отец Джеймс, они же просто общаются, не нужно мешать, – подскочила Кассия, с которой пришел Джеймс. Девушка