Моя обитель - Эмили Ли

– По последнему пункту я не могу тебе посочувствовать, прости, было бы лицемерием, – уголок его рта чуть дрогнул, выдавая желание усмехнуться.

– Не понимаю, почему такое обоюдное неприятие? Вас что-то связывает или связывало раньше? Вам есть что делить?

– Не что, а кого, – поправил её Джеймс, – тебя. Мы не поделили тебя.

От его неожиданной откровенности она растерялась.

– Но… не понимаю… Она подруга, а ты…

Подобрать нужное слово не получилось. Кто он ей? Знакомый? Друг? Кто?

Человек, которого она любит. Это подсказало её сердце. Но сказать такое вслух не могла. Она нервно рассмеялась. Признать такое было позорно. Ей тридцать пять, она воин, а влюблена, как маленькая девчонка… Так же робеет, краснеет, смущается, трепещет…

Он не спросил причину её внезапного веселья, возможно, догадался.

– А вот насчет Кассии – жаль. Не хотел становиться причиной разлада, – с грустью сказал он.

– Она ревнует, может, со временем, когда поймет…

– Между мной и Кассией ничего нет, – перебил Джеймс её, поняв, куда она клонит.

– Ты ночевал у неё, когда я заняла твою комнату! – вырвалось у Эвелин раньше, чем она успела подумать.

– Ну да, – удивился он её вспыхнувшей злости в голосе, – Кассия в ту ночь осталась в моей комнате рядом с тобой, поэтому, когда она предложила переночевать с Лесли у неё, я согласился. Ты против?

Кассия была с ней. Джеймс спал отдельно. Один. Кассия у неё, а Джеймс сам по себе… Доходило постепенно, принося с собой крылья счастья, наполняя душу восторгом. До этого момента Эвелин и не догадывалась, как сильно её мучили те слова, зло брошенные сестрой.

До Джеймса тоже дошло не сразу, а когда понял, то пораженно прошептал, размышляя словно вслух:

– Ты думала, что мы были вместе…

– Замолчи! – воскликнула воительница, желая провалиться сквозь землю. – Я ничего не думала! – Когда она увидела его счастливую улыбку на лице, то захотела не просто провалиться, захотела умереть. Он догадался о её ревности и теперь наслаждался осознанием своей правоты. – Прекрати!

– Прости, – он поджал губы, стараясь вернуть себе невозмутимость, но ничего не выходило: лицо снова озаряло счастьем.

– Джеймс! – сердито воскликнула Эвелин, чувствуя, как запылали её щеки. – Я серьезно! Прекрати! Я тебя не ревновала… – она потрясенно ахнула, поняв, что проговорилась. – Твою мать… – тихо ругнулась воительница, отворачиваясь.

Джеймс довольно рассмеялся, подъехал поближе, взял её руку, притянул к губам и поцеловал.

– Моя недоверчивая, ревнивая девочка… – едва слышно прошептал он.

Все признания, которые были в её жизни раньше, меркли перед этими словами. Эвелин таяла и ничего не могла с собой поделать. Условности остались где-то там… позади… в городе. Она позволила себе счастливо улыбнуться в ответ и глупо разволноваться. Но руку свою забрала, подальше от соблазна.

Джеймс ещё какое-то время открыто любовался ею, смущая вниманием, а потом заговорил на нейтральную тему, пытаясь вернуть обоих в спокойное состояние, понимая, что лес, в котором водятся монстры, не лучшее место для влюбленности.

Не сразу, но получилось снизить градус притяжения между ними, вернуть легкость в общение. Эвелин просто наслаждалась звучанием его голоса, искренним интересом, который он проявлял ко всему, что она говорила.

До ближайшего поселка Леособа вполне реально было добраться за световой день, но из-за Лесли, они не могли гнать лошадей. А может, просто не хотели. На ночевку решили остановиться в лесу, ждали только более-менее подходящей полянки, где можно было бы развести костер.

Лесли первой почувствовала угрозу. Шерсть на загривке приподнялась, собака предупреждающе зарычала. Эвелин остановила Ласточку и строго приказала:

– Лесли, стоять!

Из-за деревьев вышли восемь крепких мужчин. Лихой внешний вид не оставлял сомнений в роде их деятельности. Эвелин бросила обеспокоенный взгляд на Джеймса, испугалась в первую очередь за него. Не хотела, чтобы пострадал. Служитель Создателя холодно осматривал потенциальных грабителей, не замечая её внимания.

– Отдавай железку за своей спиной, пока не поранилась, – произнес один из мужчин, обращаясь к Эвелин, безошибочно определив немалую стоимость оружия.

Упоминание её оружия подняло у Эвелин волну адреналина, будя тело для боя. Никто не смеет зариться на святое. На её обитель. Воительница с вызовом уставилась на него в ответ. Губы скривила презрительная усмешка.

– А ты попробуй забери! – ответила она и, не слезая с лошади, достала меч, на мгновение любуясь выгравированными рунами у самой рукоятки.

В рядах противника вдруг прошли волнения. Донеслось:

– Эй, она, кажись, кайми…

– Да ладно тебе, – отмахнулся главарь, – что ей здесь делать? Кайми дальше Гиблого леса не шляются. Это просто какая-то рыжая баба с пацаном едет. – «Пацан» спрыгнул с лошади и направился к разбойникам. Главарь ехидно заулыбался: – Ой, а ты у нас смелый, я посмотрю.

– Есть немного, – холодно ответил Джеймс. Он расстегнул сумку и опустил туда руку.

– Что ты там достаешь? Ножик? – заржал ещё один разбойник, откровенно забавляясь зрелищем. Остальные подхватили.

– Лучше, – это слово прозвучало пугающе бесстрастным тоном.

Тихий щелчок застегнул на руке Джеймса кастет, ещё один щелчок выпустил острые шипы из металлической конструкции. Тем временем вторая рука служителя уже успела обзавестись таким же приспособлением для боя.

Смех мужчин разом оборвался. Они опомнились и бросились в атаку.

На Эвелин редко нападал ступор, особенно в бою, её мало чем можно было испугать или удивить, но этот случай был слишком уникальным. Она с замиранием дыхания следила за быстрыми перемещениями Джеймса, который ловко уходил от атак, не давая возможности добраться до себя. Никаких лишних движений, только те, что спасали собственную жизнь, и те, что одним выверенным ударом забирали чужую. Не прошло и пары минут, как всё было кончено. Джеймс стоял посреди трупов, размеренно дыша и опустив руки вниз. С шипов кастета капала кровь, завораживая Эвелин. Воительница не могла поверить своим глазам. Все эти люди мертвы… Джеймс убил их… Сам… Отец Джеймс…

– Поможешь? – спросил он её, указывая рукой на свою сумку, которую он бросил на землю ранее. – Не хочу испачкать кровью. – Эвелин часто заморгала, теперь не верила и своим ушам. В глазах Джеймса мелькнуло волнение. – Эвен? С тобой всё в порядке? Ты не пострадала?

Она неуверенно кивнула и спрыгнула с лошади, подходя ближе к Джеймсу. Ущипнула себя за ногу, пытаясь проснуться.

– Одинокий путник – легкая добыча, нужно уметь постоять за себя, – безразличным тоном сказал Джеймс, поясняя сотни вопросов, которые Эвелин не могла задать, пребывая в шоковом состоянии.

– А говорил, что ты городской житель… – хрипловатым голосом