Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

по совершенно иным принципам, чем Орд-Нок. Они всё ещё находились в архиве, но изображения передавали ощущение присутствия, будто они действительно шли по улицам, слышали голоса прохожих, чувствовали воздух, наполненный лёгкостью.

– Когда первые колонисты осознали, что Севантор станет их домом, – Керн едва заметно наклонил голову, наблюдая за реакцией Ивана и Лианы, – у них не было единого мнения о том, каким должно быть общество. Одни считали, что без дисциплины и контроля люди быстро скатятся в анархию, другие верили, что свобода возможна без разрушения, если она основана на личной ответственности.

Картинка перед ними изменилась: изображения первых поселенцев, обсуждающих принципы будущего общества, сменились видами города, который они построили. В отличие от Орд-Нока, с его строгими линиями и серыми блоками, Летари представлял собой пространство, созданное людьми, отказавшимися от жёстких структур.

– Здесь нет центрального правительства, – продолжал Керн. – Власть не сосредоточена в руках одного человека или группы. Вместо этого существует совет, который предлагает решения, но не навязывает их. Всё строится на доверии.

Лиана внимательно наблюдала за меняющимися голографическими проекциями. Её взгляд задержался на улицах, извилистых, словно вписанных в рельеф, и зданиях, которые будто продолжали формы природы, а не вторгались в неё.

– Но как поддерживается порядок? – спросила она, нахмурившись. – Если нет контроля, кто следит за тем, чтобы всё не обратилось в хаос и безумие?

Керн едва заметно усмехнулся.

– Здесь никто не следит. Порядок возникает сам. Сами люди знают, что их свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. Если кто-то нарушает баланс, его просто исключает общество. Без необходимости в наказаниях, без страха перед системой.

Иван скрестил руки на груди, разглядывая проекции. На голограммах появлялись лица жителей: спокойные, сосредоточенные, но не напряжённые. Здесь не было давления, в отличие от Орд-Нока, но в глазах людей читалась уверенность.

– То есть вся идея держится на осознании, что каждый несёт ответственность за себя и за свою жизнь, – задумчиво произнёс он.

– Именно, – Керн кивнул. – В этом принцип Летари. Здесь никто не навязывает путь, но, если человек не принимает этот уклад, он может уйти – в Орд-Нок, в другие независимые миры или создать свой.

Лиана провела пальцами по панели, и картинка снова сменилась. Перед ними возникла центральная площадь Летари – наполненная людьми, что двигались без лишнего шума, без суеты. Это был город, который не требовал управления. Он существовал по принципу естественного равновесия.

– А если кто-то попытается взять власть? – спросила она, продолжая изучать изображения.

– Здесь власть не имеет смысла, – спокойно ответил Керн. – Никто не станет подчиняться, потому что нет системы, поддерживающей подчинение.

Иван наблюдал за Летари, появляющимся на экранах, пытаясь осознать, насколько этот мир отличался от всего, что он знал раньше. Неужели это действительно работало?

– Это Летари, – ещё раз сказал Керн, выводя на экран панорамный вид города. – Здесь каждый свободен.

Керн провёл рукой над консолью, и голограммы Летари начали меркнуть, сменяясь новыми изображениями. Перед Иваном и Лианой разворачивалась ещё одна часть Севантора, о которой они пока ничего не знали. Картинки менялись – зелёные долины с небольшими поселениями, странные геометрические структуры посреди пустынных ландшафтов, высокотехнологичные комплексы, светящиеся в ночи, уединённые жилища, затерянные среди лесов. Всё это не вписывалось в строгие системы Орд-Нока или Летари.

– Эти два мира – не единственный выбор, – сказал Керн, наблюдая за их реакцией. – Не все согласились жить по предложенным правилам. Кто-то не принял ни контроль Орд-Нока, ни свободу Летари, а кто-то изначально не хотел подчиняться чужим системам.

Иван посмотрел на очередную смену проекций. Теперь перед ним возникло небольшое поселение у подножия гор. Здесь не было единого архитектурного стиля, каждая постройка выглядела так, будто её создавал человек, не ориентируясь ни на какие общие нормы. Керн провёл пальцами по панели, и изображение изменилось, показывая другую картину – крошечный купол, стоящий посреди пустоши, едва заметный среди песков.

– Многие предпочли уйти в полное одиночество, – продолжал он. – Они построили укрытия вдали от крупных сообществ, используя технологии, оставшиеся после катастрофы первых экспедиций. Они живут без правил, без контактов, без зависимости от кого-либо. Для них единственная свобода – это изоляция.

Лиана наблюдала за этими людьми, появляющимися на экранах. На некоторых изображениях одиночки выходили из своих убежищ, оглядывались, прежде чем снова скрыться в глубине своих жилищ. В их глазах не было страха, только настороженность, стремление к уединению, избегание общества как такового.

– Это сознательный выбор? – спросила она, не отрывая взгляда от экрана.

Керн кивнул.

– Да. Они не считают, что кто-то должен определять, как им жить. Даже коллектив из Летари для них – это уже слишком.

Иван нахмурился, переводя взгляд на следующую картинку. Здесь всё было иначе – группа людей строила что-то вместе, их поселение росло, но при этом оно не напоминало ни военную структуру, ни утопический город. Это было что-то другое, не подчинённое привычным законам.

– А эти? – он указал на изображение.

– Те, кто создаёт небольшие сообщества, – пояснил Керн. – Их объединяют не столько социальные или политические взгляды, сколько личные принципы. Они могут придерживаться разных моделей жизни, но главное для них – жить в своём кругу, по своим правилам, не вмешиваясь в дела других.

Лиана внимательно изучала проекцию.

– Это похоже на кланы, – задумчиво произнесла она.

– В каком-то смысле, – Керн слегка усмехнулся. – Они выбирают свой путь, но не хотят полного одиночества. Им нужны другие люди, но только те, кого они считают своими.

Картинка снова изменилась, и теперь на экране появились сложные, похожие на лаборатории постройки. Они светились в темноте, окружённые куполами, защищавшими их от внешних условий.

– А это? – спросил Иван.

– Экспериментаторы, – Керн внимательно посмотрел на него. – Они пытаются создать нечто новое. Одни играют с технологией, создавая изолированные биосферы, другие моделируют общества по совершенно неизвестным принципам. Их цель – понять, можно ли выстроить цивилизацию иначе, без привязки к прежним моделям Земли.

Иван медленно выдохнул, наблюдая за этой картиной. Он ожидал увидеть два общества, два мира, но теперь понимал, что перед ним не просто две крайности. Здесь, на Севанторе, люди не просто выживали, а действительно искали альтернативу. Каждый искал своё место.

– И все они существуют? – спросил он, всё ещё пытаясь осознать масштабы увиденного.

– Да, – спокойно ответил Керн. – У каждого есть выбор. И он не ограничен только Летари и Орд-Ноком.

Голограммы вновь сменились. Теперь перед Иваном и Лианой возникали миры, не похожие ни на Летари, ни на Орд-Нок. Их существование казалось естественным продолжением концепции полной свободы: люди, отказавшиеся жить по навязанным правилам, создавали собственные реальности, и каждая из них