Воронцов. Перезагрузка. Книга 4 - Ник Тарасов

— Ладно, придумаем что-нибудь другое, — сказал я, осматривая конструкцию. — Что если мы всё-таки обложим глиной, но особым образом?

— Это как? — заинтересовался Илья.

— Вот смотри, — я начал объяснять, показывая руками. — В полвысоты обложим глиной, причём и снаружи, и снутри. Снаружи — чтобы жар не шёл в стороны и не поджёг баню. А снутри — чтоб металл не перекалялся и дольше служил.

— А выдержит глина такой жар? — засомневался Петька. — Не потрескается?

— Потому и говорю — особым образом, — я улыбнулся. — Будем делать не просто глину, а смесь. Возьмем белую глину, смешаем с песком и добавим толчёного камня. Такая смесь выдержит и жар, и не потрескается со временем.

Глаза у мужиков загорелись — им нравились новые идеи, особенно когда они были понятны и практичны.

И закипела работа. Глину развели водой до консистенции густой сметаны, добавили мелкий речной песок, толчёный камень, тщательно перемешав.

Сначала выложили листы металла в форме прямоугольного короба — это будет топка. Скрепили их временно проволокой, которую Петька принёс из кузни. Затем начали обмазывать глиняной смесью — сначала снутри, давая каждому слою подсохнуть, прежде чем накладывать следующий. Работа кропотливая, требующая терпения и аккуратности.

— Вот так, тонким слоем, — показывал я Илье, который никогда раньше не делал ничего подобного. — И разравнивай, чтобы ровно было.

Когда внутренняя часть была готова, принялись за внешнюю. Здесь слой делали толще — для лучшей теплоизоляции и прочности. Глина ложилась ровно, без комков и пузырей, благодаря тщательному перемешиванию.

К вечеру второго дня основная часть печи была готова. Теперь предстояло сделать дымоход — пожалуй, самую важную часть конструкции. Ведь именно он должен был отводить дым наружу, не позволяя ему оставаться в бане.

Потом вывели трубу, сделали её из белой глины. Эта глина была особенно хороша — пластичная, но при этом прочная после высыхания. Обложили трубу толстым слоем этой глины, чтобы теплоотдачу погасить. Вывели трубу выше крыши бани — так, чтобы дым уходил вверх и не задувался ветром обратно.

— Вот так, — говорил я, показывая Петьке, как правильно формировать трубу. — Внутри ровно, без уступов, чтобы тяга была хорошая. А сверху сделаем колпак, чтобы дождь не заливал.

Подвели под дымоход отверстие в крыше, тщательно заделав щели той же глиняной смесью, чтобы не протекало во время дождя. И оставили всю конструкцию сушиться — без хорошей просушки печь могла потрескаться при первой же растопке.

В это время я, чтобы не терять дня, послал ребятню на Быстрянку с телегой, чтобы набрали гладких речных камней, которые я планировал на эту металлическую печь выкладывать. Камни нужны были особые — не слишком большие, чтобы быстро нагревались, но и не мелкие, чтобы держали жар. И обязательно гладкие, окатанные рекой — такие не трескаются от перепада температур.

— Только смотрите, — наказывал я мальчишкам, — берите камни, чтоб без трещин были, целые.

Ребятня радостно загалдела и помчалась к реке — для них это было не работой, а скорее развлечением. Кто быстрее наберёт, чей камень красивее, кто найдёт самый необычный.

А мы тем временем продолжили работу над печью. Также сверху сделал из тех же металлических пластин, ближе к стенке очага, некую ёмкость, которую надо заполнять водой так, чтобы и вода была всегда горячая, и влагу в парилке поддерживать.

— Это для чего? — спросил Илья, наблюдая, как я пристраиваю металлический короб сбоку от основной печи.

— А вот смотри, — пояснил я. — Когда печь растопится, металл нагреется, и вода в этой ёмкости станет горячей. Можно будет ковшиком черпать для мытья. А ещё, если плеснуть этой воды на камни, пар будет мягкий, влажный, приятный для кожи и для дыхания.

— Хитро придумано, — одобрительно кивнул Петька. — Сама печь будет воду греть.

— Именно, — подтвердил я. — Экономия времени и дров.

Мы вышли из бани, оставив дверь открытой для лучшей вентиляции. Я оглядел нашу работу с удовлетворением — получилось именно то, что я задумывал. Эта печь будет служить долго, давая жар и пар, не дымя и не чадя.

— Ну что, мужики, — сказал я, хлопнув Петьку и Илью по плечам, — хорошо поработали. Заслужили отдых.

— И угощение, — хитро улыбнулся Илья. — У меня как раз бочонок медовухи припасён, от прошлого года остался. Самое время распить за новую печь.

— Не откажусь, — кивнул я.

Глава 22

Все эти дни меня не покидала мысль, что нужно как-то усилить Уваровку. Нападение на Ивана ясно показало, что наше растущее благосостояние привлекает не только честных торговцев, но и тех, кто хочет поживиться чужим трудом или разузнать наши секреты. И хотя мы отбились в этот раз, что будет дальше? Этот вопрос не давал мне покоя ни днём, ни ночью.

Сидя на крыльце своего дома, я наблюдал за деревенской жизнью. Бабы с вёдрами шли к колодцу, мужики возились с телегами, ребятня гоняла кур и собак. Мирная картина, которую так легко было разрушить одним набегом разбойников. Как защитить всё это, не приходило в голову. Ведь четырьмя наёмными охранниками — Захаром, Иваном, Прохором да Никифором, ну пусть ещё Михаилом, который тоже был готов вступить в ряды охраны в случае необходимости, — в случае каких-то более серьёзных обстоятельств не отбиться.

Да, как показала практика, один Иван справился с тремя, но если захотят напасть количеством больше десяти человек, то отбиться будет сложно. А ведь здесь, в глуши, и на помощь никого не позвать в случае внезапного нападения подавляющей силы.

Я вспомнил о том оружии, которое у нас было, да всё это годилось для обороны, но против организованной банды, или подготовленных наёмников вооружённых огнестрельным оружием, шансов мало. Нужно было что-то более серьёзное.

Встав с крыльца, я прошёлся по двору, раздумывая. Можно было бы построить частокол вокруг деревни, но это не остановит решительных налётчиков. Нужно было оружие — то, что даст нам преимущество.

Я подозвал к себе Захара, который как раз проходил мимо, проверяя, как идёт строительство.

— Захар, зайди ко мне, как освободишься — надо поговорить, — сказал я ему. — Дело важное, касается защиты Уваровки.

Тот кивнул серьёзно, видно было, что и его тревожат те же мысли.

Не прошло и получаса, как Захар пришёл ко мне. Мы