Излом - Алексей Витальевич Осадчук

— Какой у нас план? — наконец, спросила она.

Я мысленно улыбнулся. Это «у нас» обнадеживает.

План… Очень хороший вопрос. Скажем прямо, своевременный. Я выложил на стол три золотых круда и произнес:

— Они существенно увеличат наши шансы на выживание.

Хельга, пристально глядя на кристаллы, молча кивнула.

— Но, как ты понимаешь, отыскать носителей, это еще только пол дела, — продолжил я. — Придется помочь им с инициацией и слиянием. А без тебя мне не справиться.

Хельга взглянула на меня и без долгого обдумывания произнесла:

— Я готова.

В это мгновение скрипнула дверь, и на пороге появилась ниссе. За ее плечом маячила любопытная мордашка Вайры.

— Они уже въехали в город, — сообщила Итта и вышла.

Хельга непонимающе взглянула на меня.

— Прогуляемся? — спросил я, поднимаясь.

— Куда? — заинтересовалась она.

— К площади Менял, — ответил я, беря свой плащ со спинки стула. — Там мы сможем все хорошо рассмотреть.

— А что именно ты хочешь там увидеть? — Хельга тоже быстро поднялась. По ее вспыхнувшему взгляду было ясно, что она рада сменить обстановку.

Я подошел к двери и приоткрыл створку, предлагая даме пройти первой.

— Нас с тобой ждет очень любопытное зрелище, — усмехнувшись, произнес я. — Мой триумфальный въезд в Эрувиль.

Глава 24

Снаружи продолжало моросить. Вода стекала с черепичных карнизов домов и тентованных козырьков прилавков, собиралась в лужах, а потом расползалась по площади серыми жилами ручьев.

Под сапогами чавкала грязь, пахло мокрой шерстью и дымом печных труб. Народ сбился плотными островками: ремесленники, подмастерья, торговки с корзинами, парочка любопытных писцов. На краях толпы крутились мальчишки и карманники. Над толпой возвышались черные фонари и торговые вывески с тусклыми рисунками на мокром дереве.

Мы с Хельгой, укутавшись в длинные плащи и набросив на головы глубокие капюшоны, стояли в темной нише между домами и наблюдали за происходящим на площади Менял.

Сюда, в наш закуток никто не совался — все зеваки старались быть поближе к главной дороге, где уже скоро должен проехать маркграф де Валье со своей свитой. Однако, чтобы не быть случайно обнаруженными, я на всякий случай набросил на нас двоих пелену невидимости.

Мы оба по понятными причинам должны оставаться не узнанными. Правда, срок моего инкогнито истекает буквально через несколько часов, а вот Хельге придется побыть мертвой еще некоторое время.

Вчера лютен, наконец, удалось «сбежать» из магической клетки. Ниссе и еще несколько старших первородных аккуратно проследили за ней. В общем, мои предположения частично оправдались.

Выбравшись из старого торгового квартала, белая кошка, попетляв немного по городу, чтобы сбросить потенциальный «хвост», рванула прямиком к королевскому дворцу. Руку даю на отсечение — побежала с докладом к своему хозяину. Наверняка тот уже рвет и мечет из-за долгого отсутствия своей «зверушки».

Увы, из-за древней защитной магии первородные не смогли «довести» объект слежки до конечной точки. Однако, такой результат — тоже результат. Большинство подозреваемых на роль хозяина лютен уже можно было отбросить.

Должен заметить, что мои подозрения на его счет начали находить свое подтверждение уже на следующий день. Во-первых, лютен, покинув дворец, а затем и Эрувиль, рванула в сторону Нортланда. Похоже, ее хозяину потребовалось срочное подтверждение собранной информации. Во-вторых, первородные, следившие за королевскими сыскарями, сообщили, что поиск посланницы севера отменен. И, в-третьих, Сусанна Марино послала весточку Люкасу с той же информацией, но только касаемо своего учреждения.

В общем, на данный момент Хельга для всех мертва. О чем я ей и сообщил полчаса назад, когда мы шли в сторону площади Менял. Ранее я уведомил ее о своих планах, так что сегодняшнюю новость о своей безвременной кончине она восприняла спокойно и только спустя некоторое время она вдруг заговорила.

— Странное дело, — услышал я из-под капюшона ее задумчивый голос. — Две недели назад, когда ты рассказал о том, что задумал, я была в бешенстве. Да, я умело скрывала свои чувства и надеялась в будущем передать весточку сестре о том, что жива. Ведь очень скоро Астрид узнает о моей «смерти», и это разобьет ей сердце…

Хельга помолчала немного, а потом сказала:

— Вернее, это я так раньше думала, что она будет страдать и скорбеть обо мне. Но сегодня я уже не уверена в этом. У меня было время подумать обо всем. Темные убили наших родных. Наших отцов и братьев… Друзей и соратников… Я видела, как от черной магии умирали те, с кем я росла с самого детства, а позднее делила пищу в походах. Но Астрид все равно заключила сделку с темными.

— А как же твоя уверенность в том, что ее принудили или околдовали? — хмыкнув, спросил я.

— Этой уверенности больше нет, — покачала головой Хельга. — Скажу больше, прошедший месяц, а в особенности последнее погружение, помогли мне взглянуть на все иначе, словно боги дали мне другие глаза, которые я теперь не закрываю там, где нужно внимательно смотреть.

Она тяжело вздохнула.

— Оказалось, что этот мир не такой, как я всегда себе представляла. И что древние легенды о прошлых битвах — это реальность, беспощадная и мрачная. Как мы дошли до такого? Предупреждения о надвигающейся беде и катастрофе этого мира мы превратили в обычные стариковские сказки. Вместо того, чтобы объединиться против общего врага, мы ведем глупые войны ради клочка земли и собственной славы.

Хельга невесело хмыкнула.

— О, нет… Видят боги, мою сестру никто не принуждал и не очаровывал. Сколько я помню, Астрид всегда желала могущества и власти. Она всегда была лучшей в познании магии. Она могла часами говорить со своим отцом об управлении страной и ведении войны. Ее учили лучшие маги, воины, полководцы и правители. Я уверена, что, заключая союз с темными, сестра была в здравом уме. А я… Хм… Да, наверняка она всплакнет обо мне разок-другой, но потом использует новость о моей «смерти» в собственных интересах. Выгодно преподнесет эту весть своим воинам, чтобы разжечь огонь войны и мести в их сердцах. Она ничем не лучше Карла, который все это время манипулировал смертью своего старшего сына.

Пока Хельга говорила, ее капюшон слегка сдвинулся, обнажив часть лица. Я слушал и с легкой улыбкой наблюдал за ее мимикой. Сейчас