Дар (Посвящение. Ритуал) - Диана Волкова

ты смотришь на меня как на приятеля? Мне непонятна твоя ирония порой, а иногда ты откровенно меня обижаешь своими шутками. Я никогда не откажусь от тебя, Ивонн, но быть только другом для меня немыслимо. Невыносимо.

Микаэль замолчал, и в воздухе повисла тягостная пауза.

Встряхнувшись и посерьёзнев, Ивонн первая решила нарушить звенящую тишину, сказав вкрадчивым голосом:

– Микаэль, я не могу. По крайней мере, не сейчас. Это было бы нечестно по отношению к тебе. Я настолько запуталась, у меня столько негатива накопилось в душе за эти годы, что я просто не могу сейчас даже думать об этом. Мне надо со всем разобраться. И ты не прав, что я не помню тебя, нас… Я слишком сильно любила тебя, чтобы забыть. И отшучиваюсь я потому, что мне трудно говорить об этом. Давай разбираться с проблемами по мере их поступления. Я благодарна тебе и… всем… Вы не должны мне помогать… Тем более что это так опасно…

У Ивонн не хватало слов от переполненности чувствами, и Микаэль снова её прервал:

– Да, ты права, не самое подходящее время… Но я боюсь, что подходящее уже не настанет…

Теперь молчали оба. Прерывать молчание не было желания ни у одного. Потому что эта единственно разумная и пугающая мысль была истиной.

Пугающая, но не перестающая быть той самой правдой, о которой все участники предстоящего действа предпочитали молчать. Угроза во время предстоящего ритуала была реальной. Демон был реален. И смертельно опасен.

А что если завтра уже не наступит для кого-то из них? А что если кого-то этот опыт изменит до неузнаваемости, так что он перестанет быть собой? А что если…

И следом за этими «если» в голове у обоих начала пульсировать одна и та же мысль, пробиваясь наружу настолько, что её можно было услышать: «Бояться нельзя. Надо откинуть все страхи, тревоги и сомнения. Откинуть боль, злобу и сожаления, выбросить жалость. Любую – друг к другу и к самому себе. И только тогда у нас появится реальный шанс уравнять наши силы, чтобы вернуть тварь туда, где ей самое место».

– Нам нужно больше времени, чтобы прийти в себя. Но, судя по тому, что сказал мне Федерик, у нас есть пара дней максимум, для того чтобы назначить день икс. Все наши уже заканчивают приготовления и выдвигаются в путь, Федерик приедет завтра на рассвете, он по телефону отказался говорить об этом, но, похоже, произошло что-то, что обязывает нас провести ритуал не так, как мы планировали.

Грустные глаза Микаэля, его внезапно потускневший и равнодушный голос окончательно охладили рассудок Ивонн, сердце пронзила скорбь по утраченной теплоте его искреннего порыва, но она подумала, что так, наверное, будет легче им обоим.

До тех пор, пока они не разберутся со всеми трудностями окончательно, не имело смысла терзать друг друга ещё больше; сомнения, как и внезапно оборвавшиеся или незавершённые отношения, забирают слишком много душевных сил, которых и так недостаточно для осуществления их главного дела.

– Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знал, Мики… Я люблю тебя очень, слишком сильно для того, чтобы игнорировать ту боль от утраты, которую я боюсь испытать снова… если мне придётся жить без тебя. Я хочу, чтобы ты об этом не забывал никогда, что бы ни произошло.

Глаза Микаэля осветил луч надежды и нежности, но он, спохватившись, тут же взял себя в руки и лишь добавил:

– Я знаю это, Ивонн. Мне этого было бы достаточно… при других обстоятельствах. Но это не то, что я надеялся услышать от тебя сегодня. И давай не будем говорить об этом больше. По крайней мере, пока.

Глава VIII

Тома ле Пон

В квартире в центре Парижа телефонный звонок раздался гулким дребезжащим эхом, больно врезался в висок и застал врасплох, чем поднял удушающую волну прямо к горлу.

Тома, сидевший в плетёном кресле и предававшийся невесёлым раздумьям относительно своего незавидного положения, от неожиданности подскочил и молниеносно устремился в угол комнаты, где, вопреки современному представлению о средствах коммуникации, на стене висел стационарный аппарат ещё со времён двадцать первого президента Французской республики.

Тома старался идти в ногу со временем, особенно в вопросах стиля одежды и образа жизни, но ко всему, что касалось использования техники, его отношение оставалось неизменным. Он искренне не видел смысла менять что-либо без крайней на то необходимости. Лишь когда что-то ломалось окончательно, так что нельзя было починить, тогда он задумывался о приобретении нового.

А до тех пор его абсолютно не тяготило отсутствие в его жизни бытовой техники и телевизора, современных гаджетов, не торопился он привыкать и к использованию в быту компьютера, если только тот изредка мог понадобиться на работе. Мобильный телефон Тома тоже использовал крайне редко, когда без этого никак было не обойтись. Он, хотя и владел самой последней моделью айфона, носил его с собой исключительно как дорогой и стильный аксессуар, без которого невозможно представить современного делового человека.

Сняв трубку видавшего виды аппарата, Тома услышал знакомый бархатистый баритон:

– Здравствуй, Тома, не надеялся застать тебя дома…

«Как бы не так, старый жук, уж кто-кто…» – Тома хмыкнул про себя, но вслух пробурчал лишь:

– Салют, Федерик, да, я дома, по крайней мере ещё часа два…

Федерик не слушал, он торопился продолжить:

– Я звоню, чтобы сообщить, что возникли непредвиденные обстоятельства, о которых я бы хотел поговорить с глазу на глаз. Кое-что случилось вчера, мы вынуждены просить всех собраться в известном тебе месте уже завтра, пока ситуация не вышла из-под контроля. Я надеюсь, ты приедешь?

– Конечно, приеду, как иначе, Федерик. Если надо…

– Извини, что тебе придётся менять свои планы, я знаю, что ты очень занятой человек, но, если бы не крайняя нужда, ты понимаешь… Так или иначе, это дело касается всех. Нет смысла тянуть с этим, – Федерик по обыкновению говорил завуалированно.

Но прямо говорить и не было надобности. В последние два месяца, с тех пор как прошла инициация Ивонн и всем стало понятно, из какой беды придётся выручать их новую подругу, участники этой скромной компании ни на секунду не сомневались в целесообразности и важности проведения обряда.

Было ясно и так, что, даже если кто-то откажется принимать участие в этом деле, рано или поздно тварь доберётся до каждого из них, независимо от того, имеют они отношение к Ивонн или нет. Просто потому, что такова цена выбранного ими рода занятий. Просто потому, что так