Бездарь и домовой - Дмитрий Игоревич Сорокин

— Да так же точно.

— А лет?..

— Шестьдесят семь было.

— Ох, ять…

— Ничего, — заверил я папашку, — душа подстраивается под тело, я уже себя ощущаю максимум на тридцать, и процесс «омоложения» явно не завершен — того и гляди, до подростковой дичи докачусь…

— Ну, этот недуг мы врачевать умеем, — кхекнул Ромодановский. — Розги в гараже, делов-то. Но опыт — не рассасывается?

— По счастью, нет.

— Это главное. Ты во много раз умудреннее любого недоросля… Ладно, к делу. Лича упокоил?

— Да. А после него еще и носферату.

Князь остановился, как вкопанный, и незатейливо, но обильно матерился с добрых полминуты.

— Ахти мне, многогрешному… Заснять-то хоть вышло?

— Скорее всего, что-то вышло, но проклятый кровосос разбил мне планшет, так что…

— Попробуем выцарапать, — и обратился ко второму старику: — Саня, у тебя есть спецы по всем этим современным планшетам-хренетам?

— Митька может, — кивнул тот. И ехидно добавил: — Может, познакомишь с тем, за чье здоровье третий день… э-э-э… волнуемся?

— Ах ты ж! — хлопнул князь себя по лбу. — Федя, это Александр Филиппович Азаров, Обоянского гусарского полка полковник в отставке. С ним — шестеро отставников из его же полка. Саня, позволь тебе представить отцовскую гордость — сын и наследник рода Ромодановских княжич Фёдор Юрьевич.

— Занятный случай со мной приключился, молодой человек, когда захотелось мне в Тарусе по душам побеседовать с редактором тамошней газеты…

— Он хоть жив?

— Целёхонек, — заверил меня полковник. — Сомневаюсь, правда, что в обозримом будущем вместе с дядей интриги какие плести станет: страшно-с!

И мы, рассмеявшись, пожали друг другу руки и все вместе медленно пошли ко входу в дом.

— Господин полковник, — подбежал к Азарову его боец, едва мы переступи ли порог дома. — Первичный осмотр территории завершен. Очагов сопротивления не выявлено. В ходе осмотра обнаружено двадцать восемь трупов, все вооруженные в разной степени.

— Вольно, Митя, благодарю за службу, — кивнул Азаров. — Прими задачу. В процессе боестолкновения пострадал ценный прибор, содержащий запись этого самого боестолкновения. Надо попробовать ее восстановить.

— Есть! — козырнул Митя, и я передал ему руины своего планшета.

Тем временем князь увлеченно писал что-то в своем смартфоне.

— Идем дальше? — спросил я.

— Да, пошли, — Юрий Григорьевич убрал гаджет в карман и приобнял меня за плечи. — Сильно пострадал?

— Побили крепко, и нож в левом плече.

— А выглядишь молодцом.

— Эликсир, — коротко пояснил я. — Правда, больше не осталось.

— Оно, может, и к лучшему, — пробурчал отец. — Вся эта алхимическая дрянь…

— Полностью согласен. Но, чтобы она не требовалась, придется многому научиться, чем я в ближайшее время и займусь. Так, господа, мы пришли, вот он, тот зал.

Князь с интересом огляделся. Подошёл к камину, щелкнул пальцами — пламя исчезло, причем вместе с полусгоревшими дровами и золой. Прохладнее в зале, однако, не стало.

— Косточки-то он свои паскудные, конечно, грел. Только не камином, — прокомментировал князь.

— Но пепел туда вытянуло моментально, — возразил я.

— Так одно другому не помеха, камин-то настоящий. Только вот что в нем?

— Пойдем посмотрим?

— Ни в коем случае. Привыкай, что на всякое дело свой человек найдется. Саня, давай пару бойцов пошлем исследовать камин?

— А давай. Иван, Андрей — осмотрите там всё. Ищите потаённые загогулины всякие, наверняка старый хрен тайник там устроил.

— Есть! — и двое гусар (что они бывшими не бывают, сам догадался, нечего полковника дразнить) занялись камином.

Мы с князем, отделившись от прочих сопровождающих, сели в дальнем конце стола. Родион и Шаптрахор, получив краткое указание, отправились проводить приблизительную инвентаризацию хозяйства.

— Тяжело было? — негромко спросил отец.

— Очень. Против вампира — не держался вообще, он со мной как кошка с мышью… Если б не Есугэй…

— Эх, кабы знать-то. А так, за вычетом носферату — нравится здесь?

— Да, веришь ли, детально присмотреться не успел пока — не до того было. Сперва дрался, потом в себя приходил, а тут и вы пожаловали. Но по первым впечатлениям, весьма неплохо.

— Давай, твоим будет? — предложил князь.

— А что, можно. Что с бою взято — то свято. Переименуем в Ромодановку…

— В Ромодановское, — мягко поправил князь.

— В чем смысл разницы? — не понял я.

— Храм поставим, — пояснил он. — Ты сам-то как, в бога веруешь?

— Верую, — честно ответил атеист с почти семидесятилетним стажем, убитый молнией в лоб. — Но не набожен.

— Это неважно, — махнул рукой отец. — Главное, это репутация. Уверяю тебя, у покойного князя Лыкова она была — хуже некуда. Его спасали два момента: лояльность Грозным и редчайшая специальность: он был спиритуалистом. После его долгожданной кончины в стране осталось ровно два спиритуалиста, причем один-то, ладно, в Александровой Слободе, а второй аж где-то на Дальнем Востоке. Построим храм, и сразу станем понятнее, роднее и ближе. Согласен?

— Да, вполне. Хороший ход, — оценил я. А деньги на это?

— Мы и сами не нищие, — гордо приосанился он. — Да еще ты теперь семейное достояние как бы не удвоил — у Лыкова и денег много, и активов разных интересных. Родион составит первичную сводку, скоро огласит нам с тобой.

— И это всё…

— Тебе, разумеется. Мне и так более, чем хватает. И я уже клонюсь к закату, а ты начинаешь, да еще в самой лучшей позиции: битый жизнью, но телом — мальчишка. Аж завидно иной раз, честно говорю.

— Александр Филиппович, у меня готово — подал голос гусар Митя. — Ваши сиятельства, соблаговолите посмотреть.

И мы посмотрели неплохо получившееся, и, что ценно, со звуком, видео от выхода из машины до «поиграли — и хватит».

— Железобетонные доказательства, — довольно потер руки отец.

— Ваши сиятельства, господин полковник! Нашли! — из камина вернулись два бойца.

— Что нашли, господа гусары? — спросил князь.

— Потайную комнату. В ней несколько стеллажей, уставлены запечатанными стеклянными сосудами с бирками. Банки, вроде, пустые, но кто его знает…

— Угрозы обнаружены?

— Никак нет!

— Молодцы, отдыхайте пока, ребята. Скоро здесь наведут порядок и все вместе отужинаем, чем Бог послал. А мы