Военный инженер Ермака. Книга 3 - Михаил Воронцов

Сбоку прибил маленькую стойку-упор: деревянный брусок с зарубкой и клином, которым поднимал или опускал приклад на пару градусов. На случай неровной земли под одну ножку всегда можно что-то подложить.

Прицеливание стало проще. разброс сократился почти вдвое по сравнению со стрельбой с рук.

А потом я сделал нечто еще более фантастическое — подзорную трубу.

Да, именно ее. Настоящую! Большую, тяжеленную, которую лучше использовать с сошек (для нее полагался еще один комплект), но которая со своим восьмикратным приближением позволяла увидеть то, что на что не способны ни самые острые глаза, ни наши оптические прицелы.

Длинна получилась сантиметров семьдесят. Диаметр объектива — шестьдесят миллиметров. Вес — где-то два килограмма.

Делая подзорную трубу, можно было выбирать между двумя схемами — «галилеевской» и схемой Кеплера. Вторая лучше галилеевской чуть ли не всем, кратность в ее случае можно было сделать не восемь, а вдвое больше, шестнадцать, но, как говорится, был один нюанс — изображение станет перевернутым! Привыкнуть к такому можно, но… Неудобно, и очень. Мозг тяжело воспринимает такую информацию. Поэтому я решил остановиться на более простом варианте.

Однажды вечером ко мне подошел Прохор Лиходеев.

Начал он без предисловий.

— В чем беда у нас, — сказал он. — Дай бог, вытащим Ивана из его тюрьмы. Но по лесу нам потом далеко не убежать — татары опомнятся быстро и поднимут весь улус на ноги. В лесу они нас догонят.

Я вздохнул. Прохор был прав — через лес ускользнуть не удастся.

— Надо по реке, — ответил я.

— Но у татар тоже есть лодки. Тоже можем не успеть скрыться.

— Что предлагаешь? — спросил я, хотя уже догадывался о его плане.

— Я думаю, надо их лодки спалить.

— Как? — переспросил я. — Заранее нельзя, только когда Иван уже будет на свободе, значит.

Лиходеев наклонился ближе.

— Надо так. Наши ребята в темноте перед тем, тихо подплывут к татарским лодкам, привяжут к ним тряпки, пропитанные жиром да смолой. Ночью это не будет видно. А как Иван освободится, лучники с другого берега будут стрелять по тем тряпкам — подожгут лодки, и те вспыхнут, как свечи.

— Согласен, — сказал я наконец. — План хороший, Прохор. Если всё сделать правильно, татары останутся без лодок.

— Надо будет попробовать, чтоб наверняка вспыхнуло, — сказал Лиходеев.

Прохор прав дважды — надо лишить татар возможности преследовать нас, то есть сжечь их лодки, и при этом сделать все наверняка. В том улусе, как сказали разведчики, несколько десятков лодок — от маленьких, рыбацких и охотничьих, до больших вмещающих десяток — полтора человек. Они для нас самые опасные, поскольку из-за большого числа гребцов могут развивать высокую скорость. Их надо спалить в первую очередь.

Сплавать к лодка ночью в темноте, если нам удастся разделаться с собаками, большой проблемой не станет. Вода хоть и холодная, но люди у нас закаленные, а некоторые разведчики — отличные пловцы.

Вопрос в том, удастся ли мгновенно сделать пожар. А то ведь прибегут и начнут тушить. В бою огненные стрелы более эффективны — там пожар может разгораться постепенно, потому что под обстрелом бороться с огнем сложнее. А здесь надо чтоб вспыхнуло сразу и очень сильно.

…Но эта проблема была решена быстро и грубо. Иногда не надо ничего сильно изобретать. Горючесть лодок оказалась прямо пропорциональна объему положенной в них горючей смеси — поэтому всего лишь не надо было скупиться на смесь жира, масла и живицы. Хотя оставалась опасность, что в улусе могут почувствовать странный запах, вдруг начавший исходить от лодок, но опасностей и без этого миллион, поэтому одной больше, одной меньше — уже неважно.

А потом Прохор пришел еще раз.

— Все, — сказал он. — Хасан подтвердил, что там Иван.

— Да? — переспросил я.

— Да, — кивнул Прохор. — Он смог немного поговорим с ним, когда охрана отошла. И передал ему нож и пилу. Иван сказал, что начнет осторожно пилить бревна.

— А как мы узнаем, что он готов? И как ему передать, что пора вылезать?

— Выбросит несколько щепок через окошко, — ответил Прохор. Внимания на них никто не обратит, а Хасан будет проходить мимо и поймет. А ему сигнал передастся волчьим воем — есть у нас один, кто умеет изображать волка. Аж страшно становится! Ну или криком гагары, так может даже лучше.

Прохор засмеялся, но было видно, что будущая операция его тревожит.

— Далеко не уходи, сегодня днем соберемся у Ермака, а ночью отправимся.

— Как пойдем, сколько человек?

— У Ермака и решим, — ответил Прохор.

…Совещание прошло быстро.

План был таков.

Отправляемся ночью на четырех лодках — две группы по десять человек, и захватываем с собой ни кого иного, как шамана остяков Юрпаса — тот согласился нам помочь и отравить сторожевых собак. Больше людей брать с собой нельзя — будет заметно, татары насторожатся. Пойдут одни разведчики, их отсутствие в Кашлыке не так явно.

На подходе к улусу выходим из лодок, прячем их и далее идем пешком. Устраиваем охоту на какого-то большого зверя, затем Юрпас отравляет его тушу, и разведчики осторожно кладут ее в лесу недалеко от улуса. Вечно голодные собаки, по идее, должны сбежаться к появившемуся мясу, из-за чего их жизненный путь должен закончится. Если случится так, это значительно облегчит нам задачу. Если не получится — риск возрастает в разы.

Старшим в одной группе будет Прохор, в другой — я. Еще двое разведчиков сейчас на месте, поддерживают связь с Хасаном. Прохор со своей командой будет в лесу, к ним побежит Иван, когда выберется из тюрьмы, и они же обеспечат прикрытие — то есть, если надо вступают в драку.

Ох и тяжело им придется. Десять против двухсот вооруженных татар в улусе.

Задачи моей группы будут другие — и проще и тяжелее одновременно.

Лучшие стрелки среди разведчиков — у меня. Мы должны будет ночью, при свете костров ликвидировать из арбалетов троих охранников около избы, в которой находится Иван. А до этого разведчики должны будут сплавать к лодкам татар и укрепить на них горючие материалы. Когда начнется тревога (а она обязательно начнется, так или иначе), мы из луков с горящими стрелами подожжем лодки и оставим улус без средств передвижения по воде.

Как-то так.

Очень сложно и очень рискованно, но оставлять Ивана погибать в тарском плену немыслимо. Даст Бог, все получится.

…Вечером, как стемнело, я поцеловал Дашу и пошел в лес — лодки